Двадцать второе января

Солнце плачет; и капли слез его прожигают прорехи в ладонях страждущих его людей.
Брат может быть отцом, однако зачем ему переставать притворяться братом?

@темы: вопрос

---

Пятнадцатое января

Разве можно; скажи, разве можно так кричать во сне?
Я практически в совершенстве овладел искусством подавления эмоций, прячась за унылым или усталым видом. Но во сне я кричу и крушу все вокруг вдребезги. По крайней мере, в одну ночь было именно так.

@темы: грезы сновидца, шок

---

Девятое января

Надо сказать, что второй томик Мейчена (куда вошли повести «Фрагмент жизни» и «Ужас», а также романы «Три самозванца» и «Тайная слава») мне показался с точки зрения компоновки более удачным, нежели первый. От этого сборника нет ощущения разрозненности, диссонанса отдельных входящих произведений.
«Три самозванца» произвели очень странное впечатление своими вставными новеллами. Либо автор банально раздувал метраж произведения, набивая его рассказами «из стола», либо во всем этом имеется некий тайный смысл. Во всех трех историях, так или иначе, происходит встреча со Смертью. Во всех – человек в том или ином смысле пытается заглянуть за границы Мироздания, и платит за это своей головой. И пока одна твоя часть уже начинает протягивать нити между элементами повествования, другая говорит: стоп! – истории-то вымышленные и никакой смысловой нагрузки нести не должны.
А ведь есть еще одна история, записанная в выроненном в баре блокнотике, как будто единственно реальная здесь... Весьма неожиданный роман.

За время новогодних каникул я продолжил читать Мейчена, закончил работу над «Метрополисом» (музыка – «Ez3kiel – Versus» – и, надо сказать, что мрачнее клипов у меня еще не выходило) и увлекся рисованием карты к Quake 2. Э-эх, мою бы настойчивость – да пятнадцать лет назад, во времена этой славной игры. А тут получилось, как всегда: сам делаю и сам же играю. Жалко.

@темы: литература, игры, итоги

---

Четвертое января

Однажды Гораций Таллий увидел, как избивали на улице человека. Он хотел было вмешаться и спасти несчастного от палок, но случайный прохожий рассказал ему, что это раб получает наказание от своего господина. Гораций Таллий понял, что не волен остановить побои – ибо он не являлся господином этого раба – и отправился дальше.
На следующий день Гораций вновь проходил по той же улице и снова застал картину наказания. Крики раба были такими громкими, что все, кто шел мимо, затыкали уши.
– Должно быть, этот раб очень сильно провинился, раз его бьют уже второй день, – сказал он прохожему.
На третий день он вернулся на ту же улицу и снова увидел избиение раба. И так было и на день четвертый, и на день пятый. А на шестой день Гораций Таллий застал странную картину: раб скулил, точно маленькая собачонка, и на коленях волочился за своим хозяином, умоляя его ударить.
– Неужели раб настолько предан своему хозяину, что лучше него знает, когда должно следовать наказанию?! – не веря своим глазам, спросил Гораций у прохожего. А тот ответил ему:
– Ничуть нет. Просто он настолько привык к палкам, что не в состоянии помыслить и дня без них.
Гораций Таллий смотрел на жалобно скулившего в грязи раба, и с досадой думал о том, что в карманах было слишком мало золотых, чтобы выкупить несчастного.

@темы: размышления

---

"Опера"

Перескакиваю сразу через четырнадцать клипов, так как это - мой самый последний. Ноябрьский. Вношу свой вклад в порчу Нового года.

Музыка: After Forever - Follow in the cry
Кино: Дарио Ардженто, "Опера".

Это, конечно, совсем в ином духе, нежели Верди, но я люблю эксперименты.

@темы: кино, музыка, мои опусы

---

Первое января (2012)

Он совершенно не помнил, как оказался здесь. Вот он идет по улице, тротуар покрыт смерзшимся слоем снега с рыжими песчаными проплешинами, а в воздухе искрятся редкие снежинки. А следующее, что он видит – это чернота, сплошной кляксой расплывающаяся у него во лбу. А дальше – это место и полноватый лысый мужчина в дорогом костюме, с пристрастием его допрашивающий. Он огляделся. Комната, в которой он находился, была невелика; он различал или, скорее даже, чувствовал стеснившиеся вокруг стены. Здесь были стол с миниатюрным телевизором на подставке и два колченогих стула – по числу присутствовавших. Лысый мужчина наверняка чувствовал себя неуютно на жестком сиденье, но никоим образом не показывал этого.
– Вы помните что-нибудь? – В сотый раз спросил мужчина, поигрывая толстыми, как вареные сосиски, пальцами.
Он снова повторил свою легенду, смутно сознавая, что от него ждут каких-то иных слов. Мужчина кивнул и повторил вопрос.
«Он хочет узнать от меня о ком-то? Хочет убить?»
Содрогнувшись про себя, вслух он еще раз рассказал все, что знал. Лысый мужчина сунул руку под полу костюма («Пистолет», – пронеслось у него в голове, – «ну конечно, это пистолет») и достал оттуда коробочку пульта управления. Щелкнул кнопкой на ней. Подставка под телевизором мигнула зелеными лампочками, отозвавшись на команду, и он решил, что то должен был быть видеомагнитофон, потому что вслед за этим ожил и экран телевизора, показав на мгновение серую рябь помех, а затем – столь же серое изображение.
– Вас поместили туда, – пояснил мужчина и кивком головы указал в сторону экрана, – в этот ящик.
Он присмотрелся внимательнее. На экране демонстрировалась стена, сложенная из крупных неровно отесанных каменных глыб. А внизу, у самого края, виднелся фрагмент деревянного ящика.
«Не понимаю». – Подумал он. – «Чертовщина какая-то».
В замерших глазах лысого мужчины отражались голубые квадратики видеозаписи.
На фоне стены появились двое. Парень и девушка, решил он; правда, субтильные фигуры их были абсолютно одинаковы, и на каждом примерно равное количество блестящих побрякушек. Готы? Металлисты? Панки? Он пожалел, что ему не видно их лиц.
Двое держались за руки и вертели головами по сторонам, рассматривая все вокруг, точно были на экскурсии. Что-то темное колыхнулось совсем рядом с объективом невидимой камеры, снимавшей их, отчего одна из фигур моментально насторожилась и всмотрелась вперед, прямо в глаза ему, зрителю. Он же непроизвольно метнулся взглядом к лысому мужчине, но тот все так же неподвижно сидел, не отрывая своего взора от того, что было на экране. А там еще раз качнулась тень, и он догадался (или вспомнил?), что то была цепь, свешивавшаяся с потолка. Их было много там, этих цепей.
Парень подошел еще ближе. Крышка деревянного гроба, возле которой он оказался, дернулась – и он дернулся от неожиданности, несмотря на то, что с экрана не донеслось ни звука. Ящик раскрылся, высвободив закутанную в широкие серые бинты скрюченную фигуру, которая незамедлительно потянулась к увешанному железками парню. Тот замер на долю секунды, а потом побежал назад, к своей подруге, несомненно, что-то крича при этом. Достигнув друг друга, каждый из них вцепился в рукава второго, и вместе они исполнили некий жутковатый танец, более напоминавший биение в конвульсиях припадочного. Потом исчезли.
Фигуру в сером потянуло обратно в ящик. Крышка захлопнулась, и вновь все было как прежде, если не считать замедлявшегося колыхания расплывчатой цепи, потревоженной на переднем плане.
Экран погас. Пленка кончилась; либо это мужчина щелкнул кнопкой своего пульта. Его неподвижность ассоциировалась с чем-то неприятным.
– Скажите, вы мумия? – Как можно вежливее спросил он.
Лысый мужчина молчал. «А бывают ли на свете столь представительные мумии?» – вдруг усомнился он, но было уже поздно: сказанного не воротишь.
– Вы помните что-нибудь?
Голос прозвучал в ставшей неожиданно тихой комнате чересчур пронзительно, и он вздрогнул – вторично. И быстро начал рассказывать снова: как он шел по зимней дороге, потом его оглушили сзади чем-то тяжелым и приволокли в то подземелье, пугать разряженных в металлические украшения подростков. Но что потом... он не помнил. Все было как в тумане, чуть не плача, признался он.
– Я повторю еще раз, – изрек человек в дорогом костюме и повернул к нему голову. В глазах его, несмотря на то, что маленький экран телевизора был потушен, чудились недобрые огоньки.
Что-то зашевелилось вокруг, заскользило по телу. Он скосил глаза и увидел, как откуда-то сзади, и-за его спины, выползают тусклые тонкие цепочки, опутывающие его всего, точно арканом. «Нет. Не надо». – Он попытался было попросить инфернальное существо, взгромоздившееся на соседний стул, о снисхождении, но не сумел – ворох из еще нескольких цепочек вонзился ему в рот подобно кляпу, и он ощутил на языке лишь кислятину холодного металла. А вслед за этим все звенья разом натянулись и потащили его с собой назад, в мрачное сырое подземелье. И он исчез.

@темы: грезы сновидца

---

Тридцать первое декабря

Наверное, под конец года стоит подвести итоги, так ведь?
У меня этот год получился половинчатым, временем с двумя четко разделенными состояниями. Первое — дикая беготня в первой половине года — сдача госэкзаменов, написание диплома, сбор подписей для него и защита. Потом, таким небольшим водоразделом – июнь и июль, в которые я день-деньской праздношатаюсь по лесу и размышляю над тем, как скоро я умру, если наемся поганок. К несчастью, под рукой у меня оказался Интернет, где было подробно рассказано про длительный период «ложного» здоровья, поэтому поганки отпали. Еще раз убеждаюсь, что самые лучшие яды – искусственные. Только надо же знать, из чего х приготовить.
В конце-концов понял, что наиболее оптимальной для меня является смерть от удушья, – коей я на самом деле страшно боюсь. Мешок на голову — и вперед. Можно перед этим также погрузиться в воду для удвоения эффекта. Но к тому времени похолодало уже, и я решил оставить сии разрушающие мечтания на следующий сезон.
Потом я подвернул ногу (сам виноват — столько километров отмерял каждый день, – вот она и скрипнула) и провалялся в постели несколько недель. Ко врачу идти не решился. Боюсь врачей.
И уже в августе принялся за поиски работы через Центр Занятости. И (после различных мытарств типа попытки трудоустроить меня мастером дворников) случай кинул меня в фирму, которая занимается сопровождением и разработкой ПО на базе 1С – раздел программирования, которого я, в общем-то, всегда чурался. И, надеюсь, проработаю там еще год. А дальше — новый «водораздел».

Я начал снова вести бумажный дневник и «сбрасывать» с него все записи в электронный уже «задним числом». Соответственно и поменялся формат электронного. Я устал выбирать темы, которые призваны кого-нибудь заинтересовать. Это слишком дорого и, как правило, не оправдывает ожиданий.
Поэтому я отправляю в электронный дневник исключительно то, что важно для меня самого. Без ретуши, без корректировки. Комментариев и новых читателей это, понятно, мне не приносит, но, по крайней мере, больше я их и не жду.

Дневник — это психотерапия.

@музыка: Mylene Farmer - M'Effondre

@темы: дневник, итоги

---

Двадцать второе декабря

Я поборол сегодня судьбу. Позже она, быть может, отомстит мне, но сегодня победитель я.
Сегодня по гороскопу у меня несчастливый день. Более того, я два раза раскладывал таро на сегодня, а точнее на сегодняшнее тестирование, и оно показывало, что меня ждут бо-ольшие трудности. И тем не менее, тест я сдал. Балансируя на грани: слишком во многих ответах я сомневался. А это, в свою очередь, значит, что трудности, они, конечно, трудностями, – но вовсе не являются непреодолимыми, и если избежать их нельзя, то переломить – вполне под силу.
Еще я остаюсь на фирме как минимум на год; это я узнал еще неделю назад. И сдача тестирования будет мне только в плюс. Что же касается моего личного отношения к этому, то... стаж нарабатывать надо. Да и, как ни грустно это признавать, за исключением нытья сотрудников, которым не дает покоя мое питание, для меня там созданы все условия.

О выборах писать уже как-то не актуально (кого надо, уже выбрали), но, раз обещал, могу черкануть о том, что Кашапова в очередной раз увели в СИЗО, народу на митинге было человек двести, а мороз разогнал всех по домам уже через час. Вот и все.
Нет, вру. Еще был митинг коммунистов через два дня, отдельный, у входа в мэрию. И обещали еще один – «если не наведут порядок». Так что коммунисты, похоже, единственная совесть у нынешней власти.

@темы: восхищение, граничащее с безумием, оруэлл, шок

---

Тринадцатое декабря

ВЛАСТЬ. БОГ. СВЕТ. ЭЛЕКТРИЧЕСТВО.
(первым порывом моим было придумать еще одно слово, которое дополняло бы всю цепочку, и я даже придумал его, но позже отказался, ибо оно тотчас очерчивало вокруг всего набора определенные жесткие рамки).

Прочитал сегодня: следующий фильм Триера будет называться «Нимфоманьяк», а в пару к Стеллану Скарсгаарду туда уже добавилась моя любимая Шарлотта. Предсказуемо, но приветствуемо мной.

@темы: кино, грезы сновидца, шарлотта, триер

---

Одиннадцатое декабря

Посмотрел вчера репортаж о прошедших митингах. Мило. В следующий раз будут умнее и заранее заложат в бюджет сумму для организации. Ну и, само собой, от своих слов по поводу репетиции перед президентскими выборами я не открещиваюсь.
Интересно узнать, что же было в Наб. Челнах, этом настолько знаменитом гнезде коммунистов и татарских националистов, что в городе митинг проводить запретили, а на «КАМАЗЕ» издали строжайший приказ никому на него не ходить? Если я узнаю об этом, то обязательно напишу.

Я вообще против власти как таковой. Это не то же, что «против всех» в упраздненной графе бюллетеня, хотя для напоминания лицам вышестоящим о некоторых вещах сгодилась бы и она. Я могу сравнивать лишь две модели, так как они пока показали себя наиболее стабильными – это модель коммунистов и модель едросов. Но заочно, так сказать, могу отнести к ним и модели остальных партий.
Исходная цель любой власти – властвовать. Это не я сказал, а Оруэлл и, пожалуй, Ницше. а я их в этом только поддерживаю. Кто-то еще верит в то, что в Советском Союзе люди не делились на рабов и господ? Почему для того, чтобы почувствовать себя человеком, почувствовать свободу, я должен карабкаться вверх по чужим плечам и кормиться за счет других? А ведь все в конечном счете сводится по-прежнему к этому. Я не могу выбирать тех, кто отнимает у меня свободу.
Кто-то может возразить: а как же забота о государстве, о людях, которые в нем живут, об их будущем? Они-то нуждаются во власти, в управлении, как никто другой! Чисто гипотетически, если бы ты проголосовал за кого-то на выборах, и твой голос был засчитан именно за него, и тот человек получил бы свою кормушку и свое право «творить добро»? А я отвечу так: за все надо платить. И, кроме-то, всем не угодишь: свобода для одних оборачивается несвободой для других. Так что я пас; в этом мире – каждый сам за себя.

@темы: телемыло, размышления, оруэлл

---

Десятое декабря

Я помню, что носил на руках Алсу, причем было это сравнительно легко и не причиняла неудобств. Значит, она – это была ты.
Но это было первым и последним легким испытанием у меня на пути. Потом я пошел искать себе работу на фирму, где работает Александр Владимирович – но вернуться туда оказалось сложнее, чем можно предположить. Требовалось подтвердить свою причастность к делу кипой каких-то бумаг, дневником наподобие того, что веду сейчас я на фирме, а у меня все постоянно терялось. А потом началась тревога, паника, все побежали – и я побежал вместе со всеми.
На стене мигает, вращаясь, красная сирена.
А когда я возвращался домой, то, едва вышел на остановке, сразу оказался среди митингующих. Их было не так много, и большая часть лозунгов звучала с другой стороны дороги. Движение там прекратили и для привлечения граждан устроили лотерею – какой-то мужик забрался на постамент и потряхивал разными предметами, которые, по идее, должны были уйти к счастливым обладателям. Странный митинг.
И здесь я впал в странный сомнамбулизм: я пытался уйти к дому, но меня кружило, и стоило лишь пелене перед моими глазами рассеяться немного, как я обнаруживал, что возвращаюсь снова к этой автобусной остановке, и к «митингующим». Это происходило два или три раза, и, как я сумел все-таки вернуться домой, мне до сих пор интересно.

Сегодня, кстати, на самом деле митинг в Челнах. Честно говоря, я бы предпочел быть среди кукловодов, чем на баррикадах. А еще лучше – в стороне. Но совсем в стороне я быть не хочу. Мне не важно – американская ли это провокация, или репетиция Москвой мартовских выборов. Чем больше людей, в первую очередь россиян, будет знать о беспорядках в стране, тем лучше для всех. И если кто-то захочет рискнуть своей шеей ради нового, другого, будущего, – я всецело с ним, душой и сердцем.
P.S. “Lumen” – «Государство».

@темы: грезы сновидца, оруэлл

---

Четвертое декабря

И ночь, и восстание, и снова восстание; но нет, это не восстание, а сознательное подавление: армия марширует по мокрым гражданским улицам, в лужах отражается свет фонарей, а над головой жужжит моторами черная крылатая птица...
Бег, страдание – я все-таки завалил эту блядскую аттестацию (было это днем, но также походило на армейские учения). И еще странствие за красным автомобильчиком, и момент, когда я остался, всеми покинутый, в желтом поле вдали от города, – не страх, а растерянность – что мне делать теперь? – и одно, совсем неожиданное, видение Богоматери в белых шелках – как я припадаю к ней, к ее груди...
Но самым главным мне хочется указать, что я побывал в Золотом городе.

Конечно же, этот город не что иное есть, как исковерканные пространствами сновидения Набережные Челны. Или, напротив, город, в котором я живу, исковеркан пространством яви? Не важно (кстати, родился я не в Челнах, но считаю, что имею полное право называть именно этот город родным). Сейчас в этом городе никого нет. Как и всегда.
Стоит лето, и все вокруг освещено ярким, золотистым солнечным светом. На тротуарах Золотого города замерли крошечные пылинки.
Я прохожу мимо детского садика, поворачиваю направо и неожиданно оказываюсь в квартале новостроек – тех, что спешными темпами возводятся у реки. Здесь так же нет ни одного человека, а солнце так же золотит стены домов и пыль под ногами. Тротуар, по которому я шагаю, делает несколько извивов сообразно с положением дома, вдоль которого он идет. А дальше... он поднимается к ярко-синему небу и там обрывается.
Оттуда же доносится рокот машин и ритмичное уханье взрывов. Я заинтригован. Как и каллиновская Джелиза-Роза, я неожиданно оказался на самом краю света. И мне страстно хочется подняться по тротуару и заглянуть – туда, за него. Там, вместе со взрывами, рождается мир. И, может быть, город.

Я ускоряю свой шаг по тротуару; идти, наверное, должно быть тяжелее – ведь дорога идет с растущим уклоном, – но я этого не чувствую. Я воспаряю, приближаясь к небесам.

Уже близко от моей цели, близко от самого края обрывающейся в небесах дороги, меня отвлекает сумрачный строитель в каске и мятой рубашке в красно-синюю клетку. «Ты точно хочешь туда?» – вопрошает он меня. Я отвечаю, и он ведет меня к высокому входу в пещеру, находящуюся справа от нас. Я покидаю тротуар, но без сожаления – кажется, мужчина хочет показать мне то, чего я ищу.
Из пещеры, вход в которую, несомненно, выделан человеческими руками, доносятся тот самый рокот и шум взрывов, и я не могу понять, то ли они осуществляются внутри нее, то ли за ней, за тем самым Краем света, а пещера — всего лишь канал между «тем» Светом и «этим». Мы подходим к самому входу; внутри влажно, душно и очень пыльно. В воздухе висит мутный осадок, который, кажется, запросто можно разрезать ножом. Строитель пускается в сложные пояснения явлений – вот к нашим ногам выкатились ручейки воды – это рабочие вскрыли верхний пласт; вот все кругом сотрясается и воздух становится настолько задымлен пылью, что нам приходится спешно отбегать назад, на солнце – это еще что-то произвели; а теперь нам приходится убегать еще дальше, потому что вместе с оглушительным рявканьем взрыва из пещеры выхлестывается целый фонтан воды. Строитель объясняет мне, что это часть реки хлынула в образовавшуюся дыру, и снова спрашивает, хочу ли я туда?
Я в некотором замешательстве. Говорю: «я подумаю», и отхожу, не теряя, впрочем, пещеры из виду. Тротуар в небеса, к сожалению, уже пропал, поэтому мне остается уповать на то, что найдутся какие-то иные способы заглянуть за Край света.

Я продолжаю идти вправо и выхожу из города. Здесь все по-прежнему такое же золотое, и даже нет тени, отбрасываемой высокими девятиэтажками, – только высокая, до самого плеча, пожелтевшая трава, над которой кружат насекомые, сырая почва под ногами и в беспорядке разбросанные коробки гаражей. Я рассеянно оглядываю их, высматривая недобрых хозяев, и вдруг обращаю внимание на то, что каждая из крыш этих гаражей заканчивается странным деревянным помостом: дорогой, которая уводит в небо.

Я забираюсь на верхушку гаража по корявой металлической лестнице, продолжая поминутно оглядываться – на всякий случай, – но когда оказываюсь наверху, то с сожалением обнаруживаю, что наклонный помост уже занят: в бездне раскинувшегося вокруг синего неба, кружась, танцует мальчишка. Голубые ленточки причудливой одежды на нем – кажется, что они только толком ее и составляют – выделывают собственные замысловатые коленца. Я спускаюсь, оставаясь ждать своей очереди...
Наконец, мальчишка с треском сваливается в заросли и пускается куда-то по своим делам. И я возобновляю свой крестовый поход на Крышу мира, как я ее уже про себя назвал. Снова взбираюсь по лестнице наверх и там обозреваю открывшуюся панораму неба (что странно, только сейчас я замечаю, что солнца нет; я не вижу его, хотя вокруг светло – одна лишь голубая чаша надо мной).
Внизу слышится шорох, я вздрагиваю, вспоминая про хозяев гаража и бросаю взгляд вниз, где движется чья-то тень. Но нет – это всего лишь подростки, голышом нежащиеся в озерце внизу: парень, его девушка, и еще одна, – наверное, ее сестра, прильнувшая к ним обоим. Они зовут меня присоединиться? ОНА зовет меня?

Но меня зовет деревянный помост, до края которого я так еще и не добрался. А он вот уже, совсем рядом – пара-тройка шагов, оттолкнуться и...

@темы: грезы сновидца, город

---

1 декабря

Мне снилось, что у меня умер хомяк. Нагадил на прощание на коленку и умер. Забавно, но хомяков у меня нет уже лет семь. А они продолжают сниться.

@темы: грезы сновидца, живая природа, грустное

---

26 ноября

Взлохмаченный поэт с безумными глазами, шагающий по крыше дома и бросающий в воздух листки со своими творениями, отсыревший от влаги жидкий песок, девочка, каким-то непонятным образом забравшаяся на самую верхушку... назовем это мачтой, на детской площадке, и мать, судорожно обнимающая ее, и крепчающий ураган... Вот что значит начитаться перед сном «Сотканного мира».

Только что посмотрел «Метрополис» Фрица Ланга. Первый фильм о революции, в котором я вижу негативные стороны этого процесса. Рабочие – реально тупое быдло. В Советском Союзе этот фильм наверняка был запрещен.

@темы: грезы сновидца, баркер, литература

---

Двадцатое ноября

Мне снилось, что я и другие стажеры ожидаем своей аттестации. Про себя в жизни я уверен, что ее завалю, так как самого главного в работе – распространения и установки обновлений – до сих пор старательно избегал. Ну а во сне, разумеется, неготовыми были все. Поэтому, когда в город пожаловала особая комиссия, все, включая меня, свалили в какой-то вагончик на возвышении в поле, где решили переждать ее присутствие.

Кто-то вглядывается в окно, сообщает, что люди из комиссии уже приехали. Вдалеке, неподалеку от железнодорожных путей (напоминаю, что все действие происходит в поле; где-то справа город, а наверху – затянутое тучами небо и поддувает неприветливый ветер) останавливается автомобильчик, из которого выходят и осматриваются люди. Все друг за другом на цыпочках покидают вагончик; я, оказавшись снаружи, заглядываю за угол и обнаруживаю, что один из людей приближается, идет сюда.
Все бегут. Погоня начинается.

Преследователей позади не слышно. И однако они еще там, ибо скоро начинаются выстрелы. Слабые – на дула пистолетов навинчены глушители. Кажется, люди падают. Одного за другим пули достают и членов небольшой группки, в которой бегу я. Я знаю, что поступаю неправильно, что мне следует остановиться и вернуться к ним на помощь, – однако своя жизнь дороже, и я заставляю себя забыть о том, что происходит с другими.
Я добегаю до руин какого-то дома, вбегаю внутрь и карабкаюсь в любые подходящие для этого щели, думая лишь о том, чтобы мои преследователи отстали как можно дальше. Забираюсь в маленькое окошко, рухаю из него в запущенный садик, а ныне свалку всевозможной рухляди поднимаю стенку какого-то шкафа и, замерев в довольно неудобной позе, прячусь под ней.
А наверху уже мой преследователь – тот самый человек, что шел к вагончику (и неужели он был всего один?) – высовывается в окошко и инспектирует территорию снаружи.

Я стою, боюсь пошевелиться, боюсь вздохнуть и выдохнуть, и только доска все сильнее давит на плечи, и я вот-вот не выдержу ее веса.
Человек исчезает в окне и в этот момент я просыпаюсь, и тут же теряю равновесие, и доска вот-вот меня похоронит под собой, словно это не доска, а крышка могильной плиты. Проблеск, вспышка, озарение: если сейчас я, не удержав доски, упаду на землю, человек найдет меня и сон окончится, но мне этого совсем не хочется. И я каким-то сверхъестественным усилием, бесшумно выпрямляюсь из положения «под углом», в котором находился.
Человек вновь появляется в окошке наверху и опять исчезает. Ушел ли он? Кажется, да. Доска снова начинает давить мне на плечи тяжестью своей, и теперь я чувствую,что уже не в силах ей сопротивляться. И оседаю – быстро, неотвратимо – на землю. С сопутствующим грохотом.

Рядом тут же, словно чертик из табакерки, вырастает тот самый человек. На его губах победная усмешка, в руках пистолет. Я снова просыпаюсь.

Потом я оказываюсь среди остальных за компьютером – что странно, никто не пострадал при побеге, несмотря на то, что в них стреляли. Может, пули были со снотворным?
Аттестация вот-вот начнется, но проходит она в необычной форме. Необходимо пройти два уровня некоей компьютерной игры, не истратив при этом более одной жизни (то есть, опять-таки, всего дается две жизни). Мне дают в руки геймпад, сообщая попутно, что таких мало, и включают загрузочный экран.
Мне хочется спросить – а как же подготовка, тренировка, и где узнать мне, какие клавиши нажимать? И я попадаю в пустое пространство – тренировочный, по-видимому, уровень, поэтому необходимость в вопросах отпадает.

Была такая отличная игра для DOS – «Descent». Была она не только отличной, но и новаторской. Ты управлял маленьким кораблем, висевшим в невесомости, и мог не только стрелять, но и двигаться, куда бы не пожелала твоя душа – вверх, вниз, вбок, вперед, назад. Вот эта игра напоминала «Descent», и, осторожно нажимая клавиши контроллера, я вроде с управлением в ней разобрался.
Перелет, нырок в какую-то дверь – и вот уже я на первом уровне.
Здесь я обнаруживаю, что под носом (в смысле, под бортом) у меня есть пулемет и обрушиваю всю его силу на редких противников. Проходить уровень достаточно нетрудно, рассчитан он на новичков. Повозиться приходится с боссом, который имеет обыкновение появляться и исчезать в самый неподходящий момент, но и с ним я справляюсь.
Замечу, кстати, что в отличие от «Descent», где твоими противниками являются роботы и другие космические корабли, здесь они до странности человекоподобны. И это различие еще заметнее проявляется на втором уровне.

Здесь я уже действую примерно на той же «ступени», «волне», что и мои люди-противники. Мы нацелены друг против друга, что называется, глаза в глаза.
Я расстреливаю очередную группу противников, взбегаю по матово-черной лестнице, распахиваю дверь и оказываюсь... в коридоре, ведущем в офисное помещение. Появляются очередные противники. Я давлю на кнопку (контроллера? Спускового крючка?), но пулемет не стреляет. БЛЯДЬ! Я не следил за патронами! Я их всех истратил!
Ладно, буду действовать руками. Моих противников двое, это одинаковые люди-роботы в белых халатах. Я подбегаю к одному из них и, ощущая неимоверную силищу в своих стальных механических мускулах, отрываю ему голову. Хлещет кровь, совсем как настоящая. Поднатужившись, отрываю голову второму и затаскиваю обезглавленные тела в шкаф рядом.
Там соображаю: чтобы меня не выследили, мне следует притвориться одним из них. Наверняка этих офисных роботов тут десятки. Стаскиваю с одного тела забрызганный кровью халат, одеваю его. Потом вспоминаю, что в каком-то фильме видел трюк с человеческой головой – как убийца кутался во что-то подобное и сверху закреплял голову своей жертвы, притворяясь ею. Я верчу голову в руках, пытаясь придумать, как же ее приспособить, но слышу шаги и отбрасываю ее прочь.

В коридорном проеме застыл еще один враг в белом халате. Я подбегаю к нему, тяну голову и обезглавливаю. Кожа тянется, словно упругая резина, из отверстия хлещет кровь и выдергивается фрагмент пищевода.
Ко мне подбегает еще один человек, я так же тяну свои стальные (но все более походящие на человеческие) руки к его шее... и останавливаюсь. Человек с бледным как мел от ужаса лицом выпутывается из моей неоконченной хватки и, спотыкаясь на ходу, убегает прочь. Это девушка.

@темы: грезы сновидца

---

Восемнадцатое ноября

Видимо, когда я писал записи шестнадцатого, подсознательно уже чувствовал, что восемнадцатого ноября загляну в новый книжный магазин. Не новый, точнее, а старый – «Книжный двор», – вот только открывающий, кажется, свой филиал в новом месте в городе. А по случаю открытия – двадцатипроцентные скидки.
Магазин, однако, неказистый. Ничем не выделяется из прочих мелких «лавочек». Правда, по сравнению с другим «Книжным двором», что в «Панораме», ассортимент и вправду поновее.

Под веками у меня традиционно по килограмму шершавого, шелестящего песку. Работа в этой фирме явно предполагает одновременное выполнение сразу нескольких дел. Поэтому я и стараюсь уходить от реальности. А завтра – спать до обеда.

---

И пришел Паук

@темы: живая природа

---

Шестнадцатое ноября

Следующий «нефантастический» роман Иэна Бэнкса, «Stonemouth», уже сейчас доступен на «Амазоне», а в свободную продажу поступит весной 2012 года.
Вообще, мною подмечено, что как писатель, Бэнкс себя уже давно нашел. Во всяком случае, «за рамки» он больше не выходит. Он пишет или семейные саги (как вышеупомянутый «Stonemouth» - буду рад, если английскую аннотацию я неправильно понял), или описывает деятельность неких зловещих организаций, или пишет фантастику. Последнее мне как-то даже ближе сейчас будет, благо антиамериканскими выпадками и «скелетами в шкафу» меня нужно еще заинтересовать, а фантастика как-то больше дает простора для фантазии (писателю в первую очередь).
С другой стороны, погружаться в многотомную сагу о «Культуре» не хочется тоже. Я бы начал с непереведенного, к сожалению, у нас пока «Transition». Во-первых, этот роман в Соединенном Королевстве был опубликован как «нефантастический» (без приставки инициала «М.» в данных автора), что интригует. Во-вторых, в одном интервью Иэн Бэнкс сообщил, что этим романом хотел показать, что способен на что-то столь же крутое, что и «Мост». Интригует еще больше.
Ну а так, мне бы и в целом хотелось ознакомиться с тем, как изменился этот писатель в «нулевых».

@темы: литература, бэнкс, мураками и др., зал ожидания

---

12.11.11

Вчера было магическое число даты – а я, если бы не узнал, то и не подумал бы.
У меня на работе однозначно не любят пищу быстрого приготовления. Супчики там всякие, пюрешки. И уже который раз, заметив меня на этим, дуют в ухо: «у тебя будет гастри-ит!» Сначала Саша, а теперь другие. Прямо беда какая-то.
Вспоминаю уже изложенную мной на бумаге идею о необходимости «ширяться» едой в туалете. Кроме того, так и хочется мне сказать: а вот умру я и пусть, кто захочет, тот и пишет у меня на могиле все, что душе угодно. Пусть хоть срет на нее. Желудок это мне уже не испортит.
Я отношусь к ярым противникам сюсюканья над холодными плевками каши или макарон в пластиковых контейнерах. Только и всего.

Мне снилось, что меня вместе с другими стажерами и студентами принимал моржеусый Морозов. И говорил, что хороший-де проект, который я разрабатываю, но хочется сделать его чуть глобальнее, чтобы вся работа основывалась на некоторых интегральных показателях. А мне так и хочется вскочить со своего места и заявить, что частично это уже реализовано.

Закончилась моя эпопея с итальянскими ужасами. Грустно как-то расставаться. Может, пересмотреть полюбившиеся? Со второй пары дисков отмечу следующие:
1)«День мертвецов». Не люблю Ромеро за то, что он переносит фокус в ужастиках с зомби на людей. Тем не менее, «человеческая» история в этот раз увлекла. Оч. хорошая картина.
2)«Ночь на кладбище». На этот фильм возлагал большие надежды, так как снят он сыном Самого Марио Бавы и режиссером «Демонов». Увы, надежды не оправдались. То ли из-за низкого возрастного рейтинга — в фильме не ни одного (!) убийства — то ли из-за того, что режиссер избрал путь пародии на фильмы своего отца, не утруждая себя разработкой сюжета и персонажей.
3)«Дом дьявола». Этот фильм у меня уже есть в коллекции. Гениальная вещь! Про нее я могу говорить часами.
4)«Муки невинных». Совершенно неожиданно общую череду фильмов о пытках, каннибализме, зомби, вуду и ночных кошмарах заканчивает джалло. Обычный джалло, снятый, правда, Лючио Фульчи. Очень красивый и живописный – действие разворачивается в горах Италии. Первая половина ленты вызывает, правда, некоторую скуку, так как все действие строится по однотипному принципу: убитый ребенок – поимка подозреваемого – освобождение его из-под стражи. Однако, начиная с того момента, как местную колдунью жители насмерть забивают цепями, и вплоть до самого конца, эта стройная и скучная механика, к счастью, нарушается.
Финал прекрасен.

@темы: кино, тошнит от жизни

---

Седьмое ноября

В чем разница между лысым и безволосым? Когда мы говорим «лысый», то же предполагаем этим действие, т. е. процесс облысения. А «безволосый» – это просто констатация факта – «у этого человека нет волос».
Хотя, каюсь, во сне я оперировал термином не «безволосый», а «пустой». И это имело под собой не просто констатацию факта, а вообще отсутствие каких бы то ни было изменений. Был человек рыжим, но он не красил волосы, – их цвет таков от рождения, – значит, его голова «пустая». А лысина – это лишь частный случай: ну не было у него никогда волос, даже в детском возрасте, – значит, он их не терял, и следовательно, его голова «пустая».
Что-то я во сне уже мыслю, как программист.
В институте, в группе из параллельного потока учился один парень, голова которого была вечно голой, словно огромный бильярдный шар. Потом я услышал от кого-то, что это – последствия рака.

Сон был о том, что нас окружают люди, и, пока мы ничего о них не знаем, мир кажется большим. Они притягивают меня; они – это противоположный пол – женщины, девушки. Но у каждой из них (у каждого человека) есть своя история, в которой ты оказываешься и которую вынужден проживать. Точно попадаешь в кубики-комнаты, в каждой из которых кипит своя жизнь, гораздо более яркая и богатая, чем те вымученные эротические позы, которые принимали эти нимфы, невольно соблазняя и увлекая меня к себе.
Однако самое интересное было потом. Стоит мне попытаться соприкоснуться с их жизнью, как тот большой мир, о котором я говорил ранее, сам превращается в некое подобие кубика, грани которого легко коснуться и даже – заглянуть по ту ее сторону. Раскрывая многое в малом, мы в то же время сужаем до малости все то, что его включало. Парадокс, если на него обращать внимание, ужасен.
Оставшись в комнате, ты с некоторой опаской наблюдала за тем, как я пытаюсь выглянуть туда, за грань самого главного куба. Мне же пришлось задержать дыхание, чтобы не нахлебаться воды, ибо по ту сторону мира чернела непроницаемая океанская бездна. Я не испытывал перед ней страха. Были лишь интерес и готовность при наличии всего необходимого снаряжения начать исследование того, что таилось извне.

@темы: грезы сновидца, размышления