Silent Hill Revelation 3D Trailer

В общем, я даже не знаю, что сказать. При том, что я не фанат SH3, как-то все это грустно.

1. Если в "Золотой малине" есть номинация на худшую пару, то Хизер и Винсент в ней победят. Это раз.
2. Манекен ужасен. Лучше бы они вообще обошлись без него. Это какой-то выходец из кино типа "Я робот"
3. Опять МДД (Маленькая Дохлая Девочка). И это даже не Джоделль.
4. В ролике много экшена, что-то рушится, что-то взрывается, есть весьма недурные спецэффекты. Но нет самого главного. Ужаса. Так что еще не ясно, напугают ли нас на Хэллоуин.
Не все, впрочем, так плохо. Шон Бин, например, тут есть. Другие действующие лица, хорошо вписывающиеся в антураж СХ (за исключением, повторюсь, ГГ и МДД). Есть, как я сказал, недурные спецэффекты. Но пока я не увидел самого главного: оригинальной истории. Снова по городу шастает Алесса. Снова Пирамида, теперь уже тычет ножом прямо в зрителя (и не надо было развешивать лапшу, про то, что три-дэ для этого фильма - это нечто большее). Пока все это выглядит обычная попытка срубить бабла на популярности предыдущей картины.

Я даже засомневался, а стоит ли вообще на ЭТО идти в кино.

@музыка: Верка Сердючка - Смайлик

@темы: silent hill, грустное

---

Двадцать шестое июля

Одна челнинская школьница выложила в социальной сети фотографии, на которых она – о ужас! – гладит мертвого щенка. Чем поставила на уши весь город (и даже федеральные СМИ).
С одной стороны, толика некрофилии и обостренное чувство ненависти к людям, которые занимаются травлей (а травля – это тоже самое, что троллинг, только в «реале») подталкивают меня встать на сторону жертвы. Но, к сожалению, эта психопатка самолично убила щенка. А потому – нет ей прощения.
Дело для Малахова.

Материал "Комсомолки".

@темы: город, шок

---

Вспоминая Silent Hil...

Я поиграл только в первые четыре SH – для выпусков моложе мой ноутбук принципиально не подходит. И могу сказать, что это – лучшие компьютерные игры, которые случались в моей жизни. Хотя, кто знает, может, я просто редко сталкивался с настолько продуманными вселенными.

Шаг первый. «Silent Hill”. Писатель Гарри Мейсон едет с дочерью по шоссе, попадает в аварию, а, когда приходит в сознание, то обнаруживает, что девочки рядом нет, а сам он находится в затянутом туманом городке. Кажется, каким-то боком эта история была связана с его женой, правда, каким – уже не помню. В «Википедии» все должно быть.
Несмотря на страшную графику (игра вышла в 1999-м, причем как и все игры серии, вышла для приставки – то есть ее 3D графика была совсем в зачаточном состоянии), в игре было несколько по-настоящему жутких моментов. Меня здорово пугали те крылатые твари, имевшие обыкновение возникать словно ниоткуда. И путешествие по канализации. И эти комнаты с детскими трупиками. Словом, жуть исходила от ощущения, что где-то рядом опасность, и ты не успеешь от нее скрыться. Психологическая составляющая сводилась к нулю; это был чистой воды хоррор. И, опять-таки, несмотря на старину, очень атмосферный.

Еще я могу отметить чувство того, что я – единственный раз во всей серии – побывал в городе везде. Как будто речь идет о GTA. Наверное, это не так. Но дело в том, что, например, в SH2 передо мной ставили стены. В SH3 было так же. Действие SH4 вообще происходило не в городе, а на окраинах. А здесь этого нет. Тебе могут преграждать путь провалы, но, согласитесь, это совсем не то же, что стены.

“Silent Hill 2” разрабатывался уже для следующего поколения PlayStation и вышел через три года после первого. Это была первая игра в серии, в которую я поиграл, ее я проходил наибольшее число раз, и до сих пор она остается самой моей любимой.
Если сравнивать с предшественницей, то SH2 – самый грандиозный прорыв в истории компьютерных игр, с которым я сталкивался. Люди из буратин превращаются в людей, и хотя качество графики все равно не дотягивает до качества видеовставок, ролики с людьми смотреть уже не стыдно. SH превращается в полноценное кино.
Второе — музыка. В первой части игры были всего пара-тройка запоминающихся композиций и море разнообразных шумов. Здесь же композитор Акира Ямаока, сохранив «индастриальность» звучания половины треков, создал настоящую симфонию. Зная сюжет игры, вспоминая ее события, эту музыку можно слушать в отрыве от игрового процесса, переживая его, словно наяву. Впервые музыка к SH становится самостоятельным брендом.

Далее, тут, наконец, появляется то, что Майкл Дж. Бассетт именует «психологическим хоррором». Нас уже не тупо пугают. Мы переживаем проблемы героев. Героев, кстати, тут трое; вместе с Сандерлендом в городок забрели толстяк-неудачник и меланхоличная девушка Анджела, причем мы побываем в аду каждого из них.

Если брать в расчет символизм, то я считаю SH2 по этой части лучшей игрой всех времен. Сценарий к ней писался, кажется, два года. Все в этом путешествии, начиная от трупа перед телевизором и заканчивая головоломкой с одеванием колец на пальцы, имеет, увы, фатальный смысл. В этом плане SH роднится с творчеством одного небезызвестного кинематографиста по фамилии Линч. Город напоминает паззл, складывая который, герой все ближе придвигается к познанию неких вещей о самом себе.
Некто под ником PyramidHead в Интернете составлял расшифровку символов всей серии. Я даже видел ее начало (по SH2), но мне так и не хватило терпения и желания прочитать все целиком. Сайлент Хилл все же у каждого свой.

Что еще? Ах да, сюжет. Простой, но в то же время такой, из которого выудить можно многое – и, кажется, вот он-то идеально подошел бы для экранизации (оставьте уже эти дурацкие секты!), только это был бы уже не хоррор, а драма.
Протагонист Джеймс Сандерленд приезжает в городок Сайлент Хилл по приглашению своей жены (когда-то они провели там медовый месяц). Правда, к тому времени, когда Джеймс получил письмо, он уже успел похоронить ее...

«Silent Hill 3» после предыдущей игры меня, если честно, разочаровала. Какие-то сектанты, клише в виде залитого кровью парка аттракционов... Поломанное детство, изломанная жизнь. Вот и все символы. Крови, кстати, здесь очень много – порой от нее натурально тошнило (хоть и не ясно, когда это кровь, а когда ржавчина — спасибо художникам). В-общем, у меня было ощущение, что авторы попросту насобирали все, чего любят пугаться американцы в своих фильмах ужасов, и создали их свой, игровой аналог.

Главная героиня Хизер в один прекрасный день сталкивается в супермаркете с жуткими чудовищами, а, с трудом вернувшись домой, находит там убитого отца. Параллельно вокруг нее начинает плестись какой-то сектантский заговор.
Когда я проходил эту игру в первый раз, то еще ничего не знал о SH1, и потому история мне показалась чересчур усложненной и непонятной. И чем ближе было к финалу, тем все более она превращалась в кашу. Учитывая, что скоро выйдет экранизация, не думаю, что большим спойлером будет сообщить о том, что фамилия Хизер — Мейсон. А это более-менее расставляет все по своим местам.

Музыка здесь вновь великолепна. В отличие от второй части, на альбоме с саундтреком уже не прослеживается цельности; это больше похоже на сборник хитов. Подчеркиваю: хитов. К записи были привлечены и вокалисты – Мэри МакГлинн и Джо Ромерса.
По части графики нареканий тоже нет никаких. По-моему, отрендереннных видеороликов в этой серии уже нет, промежуточное видео строится исключительно на скриптах. Больше того, что в кино принято называть спецэффектами. И да – я часто жалуюсь на «восковые» лица персонажей в играх (в том числе мне, кстати, не понравились лица героев в видео к «Homecoming»), но в отношении Хизер мне придраться не к чему. У нее очень живые глаза.

И, наконец, «Silent Hill 4». У этой игры гораздо больше минусов, чем у ее предшественниц, и тем не менее я ставлю ее, как и SH2, в ряд наиболее видных представителей SH.
Сначала о минусах. Мышка здесь полезна только во вставках из «реальности» – вертеть головой в комнате (это, на первый взгляд бесполезное, умение ближе к концу будет очень пригождаться). Клавиатурное управление же, похоже, только усложнилось. Вообще, портирование на PC лучше всего удалось на SH3. Оглядеться по сторонам там удавалось без проблем, – и это происходило также без потери кинематографичности ракурсов камеры.

Музыка стала чуть более однообразной. Всего чуть-чуть. Несмотря на то, что действие игры происходит не в Сайлент Хилле, его мрачная, меланхоличная, тревожащая и где-то абсурдистская атмосфера представлена в полной мере.

Вот с точки зрения дизайна, четвертая часть игры – шаг назад. Маньяк-убийца какой-то угловатый (опять вспоминаются «буратины» из первого SH), монстры – некрасивые, неэстетичные куски мяса, либо одинаковые призраки. Такое ощущение, что разработчики полностью сменили команду дизайнеров.
Другой серьезный минус – геймплей. Как только тебе начинает казаться, что игра заканчивается... она начинается с начала! Но об этом чуть дальше.

Идея SH4 чрезвычайно оригинальна и, как и сюжет SH2, вполне заслуживает того, чтобы быть перенесенной на большой экран. Главгерой, живущий в одиночестве в маленькой квартирке, однажды просыпается от кошмара (в котором его квартира как бы и не его) и обнаруживает, что неспособен покинуть пределы своего жилища. Дверь завешена невесть откуда взявшимися толстыми цепями, окна невозможно ни открыть, ни разбить. Остается только подглядывать в дырочку за своей соседкой, да предаваться кошмарным снам, путь в которые один – через дыру в ванной комнате.
Важно то, что для героя эти сны – единственная дорога в реальную жизнь. В самом что ни на есть прямом смысле. Люди, которых он встречает в снах, умирают – а когда он на следующий день просыпается в своей постели, то узнает, что те существовали в реальности, и что были на самом деле убиты.

SH4 поражает дотошностью в отношении воспроизведения процесса грез. Действие четко разделено на сон и явь. Последнее — это вид от первого лица, постепенно становящаяся родной для игрока комната и «вечное здоровье». В самом деле, во сне тебя могут убить, но как ты можешь умереть наяву?
Чрезвычайно безжалостный к игроку элемент, но вписывающийся в концепцию игры идеально – это повторение сновидения. Когда человек подходит к наивысшей точке кошмара, его мозг инстинктивно пытается найти способы спастись, одним из которых является переживание сна заново с целью найти ключи к спасению. При этом и в том «старом» сне тоже кое-то изменится.

Что касается эксплуатации ужаса, то эта игра показалась мне наиболее страшной в серии. Отчасти из-за неудобного управления – порой мне кажется, что разработчики специально оставили его таковым, дабы потрепать нервы игроку во время очередной схватки.
Отчасти из-за минимума аптечек – когда полностью расслабиться ты можешь только в своей квартире, где действует «правило вечной жизни». Отчасти из-за неубиваемых призраков, которых можно лишь остановить на время. В SH2 неубиваемым был один Пирамидхед, в SH4 неубиваемых – масса, причем они летают (я уже отметил, что у меня «пунктик» насчет летающих демонов). Словом, ужас тут проходит по разряду «нервного»: здесь тебе дают расслабиться только в своей квартире... но и это только до той поры, пока сон не начнет сливаться с реальностью!

Сюжет так же закручен, как и в SH3, но в отличие от той игры, подан внятно и гораздо более интересен (почти детектив). Снова клише типа Мертвой девочки из «Звонка», самоходных колясок и т.п., но к такому уже начинаешь привыкать. Значит, так надо.

В целом, несмотря на то, что все четыре игры различаются, и весьма заметно, не могу не отметить и объединяющего их, того, что стало составляющей вселенной «Сайлент Хилл». Это загадки (где-то их было немного – это я о SH3), музыка Ямаоки, туман и тени уродливых японских монстров, движущихся в нем. Страх неизвестного и того, что это неизвестное может быть куда более тебе родным, чем кажется.

@темы: список шиндлера, silent hill, игры

---

Das ist fantastisch!!!

Знали бы вы, какой сейчас дождь в Челнах идет! Стена...

@музыка: The Sugarcubes - Sick for toys

@темы: восхищение, граничащее с безумием, живая природа, город

---

Шестнадцатое июля

Почему-то о том, что у нас в России собираются принять очередной идиотский закон, я узнаю из новостной ленты BBC. Сейчас в недрах Думы зреет единороссовский проект, согласно которому волонтерская деятельность будет считаться законной только если волонтер заключит спец. договор с неким юридическим лицом, которое эту деятельность будет курировать.
В отличие от свежего закона «на клевету» здесь даже можно высмотреть свои плюсы. Например (в теории), будет с кого спрашивать, если что-то пойдет не так (то, что от гуманитарной помощи нужно обязательно что-нибудь отщипнуть в свой карман, стало незыблемой традицией). И все же... И все же.

@темы: вопрос, торжество бреда, оруэлл

---

Фрагмент "Silent Hill: Revelation 3D"

Фрагмент картины, представленный на Comic-Con 2012

смотреть

Описание: Хизер спасает Винсента от медсестричек.
Мой вердикт: Красивая стилистика картинки - сделано "как в игре". Лица сестер лично я бы больше изуродовал, как в первом фильме (хотя фиг знает, может в первом фильме просто сложилась такая игра теней) - но это мелочи, конечно. Звуковые эффекты в стиле Ямаоки (может и в самом деле взяты из игры, сейчас уже не упомню). Винсент на удивление не противный (не такой, конечно, как в игре, но и нет ощущения от него, как от гламурного мальчика из "Сумерек". Хотя, может это потому, что я уже привык к физиономии Кита Харригнтона во время "Игры престолов".
Единственное, что мне не понравилось - это Хизер. Она какая-то страшная вблизи: толстая и совсем несимпатичная. Может быть именно такие девочки, вырастая, остаются в мире парка аттракционов из детства?

Вот еще здоровущее интервью режиссера, выложенное на сайте Shock Till You Drop. Перевод Rheo-TU (то есть мой). Ссылка на переводчика при воспроизведении обязательна.

Сегодня Shock подсел к Майклу Дж. Бассетту, автору сценария и режиссеру "Сайлент Хилл 2" на Comic-Con в Сан-Диего.

Бассетт - ранее работавший над "Deathwatch", "Дикостью" и "Соломоном Кейном" - поговорил с нами о съемках в 3D, о новом монстре, которого мы увидем в картине, о выборе между "живыми" спецэффектами и цифровыми и жестокости сюжета.

"Сайлент Хилл 2" запланирован Open Road Films на 26 октября.

Shock Till You Drop: В чем связь этого фильма и предыдущего?

Michael J. Bassett: Прошло шесть лет с момента выхода предыдущего фильма. И примерно столько же времени прошло для самих героев. Моя заслуга тут лишь в том, что я снял сиквел первой картины. Он продолжает историю Шэрон Да Силвы и Кристофера Да Силвы. Так я объясняю, каким образом концовка первого фильма позволила нам снять наш. Я также попытался снять адаптацию игры под номером три. Так что, если игра выходила, то они (полагаю, речь идет о фэнах - Rheo-TU) будут знать, о чем наша история. Они будут знать и о вещах, на которые мы намекаем за кадром. Также попробовал снять фильм, который будет представлять из себя самостоятельную историю. Так что не будет ничего страшного, если вы не играли в игру. Это все тот же чумовой хоррор, в котором присутствует все, что полагается фильму ужасов. Наконец, это история Хизер Мейсон, героини Аделаиды Клеменс, ее поисков себя, и поисков ее пропавшего отца.

Shock: Студия позволяла вам свободно работать над фильмом, или же вам устраивали волокиту на схемках?

Bassett: Я работал с французским продюсером Самуэлем Хадидой. Он сделал "Братство волка", "Настоящую любовь" и первый "Сайлент Хилл". Сэмми - добропорядочный фэн. Ему важно, чтобы экранизации "Сайлент Хилла" соответствовали играм настолько близко, насколько это возможно. Мир и его дизайн аутентичны игре. У нас была дискуссия на тему того, насколько жестоким этот мир показать. Это будет фильм с рейтингом R. Мы еще не получали прокатного рейтинга, но это определенно фильм с рейтингом R. Никакой борьбы со студией у нас не было, потому что не было студии. В самом начале я спросил у него, кто будет одобрять отснятый материал, на что он ответил мне: "Только я и ты. Если нам понравится, значит, все о-кей". Это не значит, что результат понравится всем и каждому, однако мы поклонники и мы сняли этот фильм для себя и других поклонников. Это величашая честь. Я никогда не снимал крупные студийные фильмы. Я никогда не делал ничего с таким большим количеством поваров на кухне. Только что я закончил телесериал. В его производство было вовлечено множество людей. Чтобы удовлетворить любого, включая вас, пришлось испытать довольно много боли в заднице. Но вот этот фильм был для меня настоящим наслаждением.

Shock: Окончательный монтаж завершен. Не так ли?

Bassett: Фильм закончен. Нам потребовалось много времени на постпродакшен, поскольку мы снимали в 3D. Все спецэффекты пришлось выполнить в 3D. У нашего фильма небольшой бюджет, поэтому важно было все правильно выполнить. Мы не могли себе позволить допускать ошибки. У нас есть компания, занимающаяся спецэффектами, которая все выполнила безукоризнено. Много времени потребовалось на звуковой дизайн, поскольку Сайлент Хилл - это не только "картинка", но и звуки. Вот поэтому постпродакшен занял так много времени. Мы назначили дату выхода фильма на Хэллоуин этого года. Нам пришлось это скрыть на время от фанатов, однако сейчас мы начинаем рассказывать о картине все больше и больше.

Shock: Насколько жесток фильм?

Bassett: Это не жестокий фильм в том смысле, как, например, жестока "Пила". Этот фильм - выразителен. Мир Сайлен Хилла для меня весьма живописен. Если психика человеа, создающего свой Сайлент Хилл слегка сдвинута, то все, что он видит, так же начинает искажаться. Там попадаются реально кровавые штуковины. Отрываются куски плоти. Всего этого много, но все-таки фильм не абсолютно кровав. Я бы не хотел снять картину, с которой ушли бы люди. Тут не будет "пира крови". Это - психологический хоррор. Вот лучшее определение, которое я могу ему дать. Психологический хоррор с живописной оберткой и хорошей историей под ней.

Shock: Я думаю, что фэнам это понравится.

Bassett: Тут нет крови ради самой крови. В фильме, конечно, есть одна сцена, от которой у вас зашевелятся волосы на голове, однако я ее сохранил, потому что она очень хороша.

Shock: Вы можете примерно рассказать о соотношении "живых" эффектов и цифровых?

Bassett: Я проведу для вас очень подробный анализ. В картине есть лишь один монстр, созданный на компьютере. Мы просто не могли сделать его иначе. Это создание просто великолепно. Этого монстра мы только что продемонстрировали на Comic-Con. Его называют Манекеном. Он сделан из частей манекена, которые ожили, и напоминает паука с торчащими отовсюду руками и ногами. Сделать его так, как мы делали других монстров, было чрезвычайно сложно, особенно с учетом сроков, в которые надо было уложиться. Но все остальное - настоящее. Тут и там встречается небольшая доля цифровой обработки. Но перед вами будут люди в костюмах и гриме. Мне нравится подобное. Когда она попадает в Сайлент Хилл, с его туманом и пеплом. Падающий пепел является цифровым. Мы не могли сделать иначе. Это - "живой" фильм.

Shock: Это точно то, чего жаждут увидеть фанаты.

Bassett: Нам пришлось много поработать с большим количеством синтетики. Латекс и каучук выглядят на камеру даже лучше. Вам, конечно, предоставится возможность высмотреть трещинки на костюме, ну или что-нибудь в этом роде, но, знаете, так и надо. До блеска ничего отполировать невозможно. Все это - настоящее.

Shock: Съемки фильма в 3D дали вам какой-нибудь уникальный опыт?

Bassett: Съемки в 3D - это уникальный опыт в целом. У нас была серьезная дискуссия: снимать в 3D сразу или выполнить конвертацию, однако если ты ввязываешься в работу с 3D, ты должен выполнить ее на совесть. Когда я снимал фильм год назад или около того, технология уже была, однако камеры оставались очень громоздкими. Ставилось рядом две камеры, как будто это левый и правый глаза. Стедикамы невозможно удержать из-за их большой оснастки, и управлять ими оператору, когда на них два объектива, очень тяжело. Разбалансировка может произойти достаточно быстро. Поэтому, как создатель фильма, своими обычными инструментами я пользоваться не мог. Но знаете, это новое измерение работает. Надо было лишь воочию убедиться в этом. Работать с 3D очень сложно, однако я убежден, что именно в окружении Сайлент Хилла оно окажется большим, чем просто дополнительный плюс к фильму.

Shock: Что дальше?

Bassett: Я только что вернулся со съемок телесериала "Strike Back", который я делал в Южной Африке для Cinemax-HBO. В следующем году я могу отправиться туда вновь и поработать еще. Я работаю очень последовательно. Мне хочется взять отпуск на несколько месяцев и написать матерал для себя. Сделать свою собственную франшизу или что-то в этом духе. Я хочу снять еще один фильм о Соломоне Кейне. Сейчас мы пытаемся найти способ продолжить его приключения.

@темы: кино, silent hill, зал ожидания

---

Интервью Терри Гиллиама "Новой газете"

Наткнулся в "Новой" на интервью Терри Гиллиама, данное в рамках раскрутки его выставки в Москве и последнего короткометражного фильма "The Wholly Family". В отличие от "Вечернего Урганта" речь здесь идет о политике. А взгляды на политику такого умного режиссера, как Терри (который, сохраняя собственное мнение, при этом еще и старается дать интервьеру то, чего он хочет), по-моему, достойны большого внимания.

Ниже приведен полный текст интервью, который был размещен на сайте letterra.org. Автор - Ксения Голубович.

LETTERRA.ORG: Терри, в своем знаменитом фильме «Бразилия» вы создаете портрет утопического общества, полностью контролируемого, где власть проникает в самый ход ваших мыслей, конструирует их. Во многом сейчас в России мы переживаем сходное «параонидальное» ощущение. Насколько развенчание таких иллюзий входит в замысел вашего кинематографа.

ТГ: С возрастом я становлюсь все менее политичным. Вот в шестидесятые годы мы действительно старались что-то изменить. Ты думал, что ты герой, спаситель мира, Мессия. Протест был явно окрашен в христианские тона. Я еще шутил тогда, что отец мой (а это правда) – Плотник, а мать – Дева. Да, шестидесятые и семидесятые в этом смысле были отличным временем. Разница между добром и злом была очевидна. Расизм, нарушение прав человека, прав женщин. Конечно, от расизма не избавишься окончательно, или от различий по полу. Пока в мире существуют различия, всегда найдутся те, кто будет испытывать ярость в отношении «другой стороны» и начнет бой. Но нашему поколению удалось во многом исправить ситуацию. А до конца все сделать невозможно. Я никогда не верил в утопически идеальный мир. Во что я верю, так это в попытку найти лучший выход из сложившихся обстоятельств… Ну вот я два дня в России… и теперь я конечно эксперт по всем вопросам (смеется). Но очевидно – мы тут говорили об этом с моим куратором – что раз большинство населения у вас выбрало Путина, то сделали они это либо потому что русских все устраивает, либо потому что их вообще не заботит политика. Они просто пытаются жить дальше. Вероятно, это волнует людей, которые способны мыслить, у кого есть убеждения. Но быть может, иметь политические убеждения, это вообще – большая жизненная неудача. (смеется). Ибо в тот момент когда ты начинаешь думать, ты становишься опасен.

LETTERRA.ORG: После 70-х пришли 80-ые.

ТГ: Я ненавидел 80ые. Это поколение «я-я-я» и «мне-мне-мне». Аполитичное время. Все ушли в семьи, работу, выплаты займов по домам. Из политически активного класса средний класс превратился в «политическое крестьянство».

LETTERRA.ORG: В России было так же. И вот теперь в декабре Средний класс вышел на улицы. Причем не по экономическим соображениям, а именно этическим – после фразы Путина, что он «договорился» с Медведевым.

ТГ: Да(смеется) это интересно. Когда ложь становится слишком очевидной, а лицемерие слишком навязчивым, люди злятся. Ведь люди в основе хорошие. И они желают верить, что в общем живут в “хорошем», «честном» мире. И тут они понимают, что это совсем не так. И восстают. Хотя Россия всегда отличалась. Вы были гораздо беднее нас и тема выживания была первоочередной, куда там до политики. А сейчас выходит класс, который говорит – я хочу отвечать за себя, свою семью, но в стране с абсолютно уничтоженной системой правосудия, с коррупцией я не могу этого делать.

Например, как для иностранца мне странна эта история с Пусси Райот. Невероятно. Я уже говорил – в Лондоне надо взорвать наверное какое-нибудь огромное здание, чтобы получить семь лет тюрьмы, а здесь – просто спеть не ту песню не в том месте. (смеется).

LETTERRA.ORG Да, в ваших фильмах очень часто реальность «сконструирована» властью, это иллюзия, однако проблема героя в том, что разрушая эту иллюзию, он дальше не может вполне судить, не является ли следующий «истинный мир» иллюзией? И мы с нашим русским опытом вполне это понимаем.

ТГ: Но именно так мы все и живем. Мы конструируем мир, считаем, что мы поняли его, что уже знаем путь внутри лабиринта, так сказать, а выйди из всей этой системы – и ты потерян. Вот я уже два дня как в России – и я потерян. Но у вас проще. У вас есть Путин, он «Главный враг», но он же помогает «конструировать» вашу реальность. На Западе жизнь совсем другая, у нас мир не собирается в один образ. Мы живем в обществе потребления, засилья технологий, интернета. Мы постоянно коммуницируем. Передаем друг другу какую-то информацию, по большей части полную чушь. «Привет, как дела». Так было когда-то в деревне. Люди через забор друг с другом беседовали, обменивались новостями, сплетничали. Люди чувствуют себя нейронами. Информация поступает, информация передается дальше. Мы как-то говорили с Томом Стоппардом – как бы я сейчас сделал «Бразилию». И мой ответ – не знаю. «Система» стала нематериальной, она виртуальна, аморфна. В «Бразилии» же я все-таки имел дело с другим.

LETTERRA.ORG: Да в ваших фильмах система обычно представлена более «твердыми» образами. Там много камня, железа, каких-то архитектурных строений, дерева, в костюмах – военные силуэты, черная кожа, «полуфашистская», «полуврачебная» строгость. Она как-то «старомодна» в своих формах, такая «ретроутопия». Правила, законы, предписания, наказания…

ТГ: Да, а сейчас ее так не представишь. Она теперь совсем не вещественна, не конфликтна.

LETTERRA.ORG: Кажется, теперь западная система мира больше похожа на ту систему приемов, что вы придумывали для своих фильмов. Когда герой чудом попадает из одной реальности в другую. Его поедают газеты, или как в недавней короткометражке огромные животы-простыни клоунов-Пульчинелл. Нет никаких твердых структур, есть переходы, прыжки, «кроличьи норы», мутации, смена айдентик. Здесь трудно определить свою политику, здесь трудно «противостоять».

ТГ: О да, Алиса в стране чудес – мое любимое произведение. Все эти норы, все эти «быть больше и меньше одновременно». Все эти парадоксы. Вот почему дети аполитичны – у них нет структур, но есть огромное поле для игры. С другой стороны, для взрослых это, конечно, – шок. Эта бесконечность переходов, кто я, где я… То, что ребенку легко, взрослому – страшно. Да, мои кошмары уже сбылись. Но все же должен сказать, что и в старой доброй «Бразилии» тоталитарный мир не был «тоталитарным» в том смысле, в каком об этом говорят у вас. Там никогда не было человека «номер один». Мистер Хелпмен (Помощник) был всегда номером два. Потому что на самом деле нет никакого одного человека ответственного за систему, система регулирует себя сама.

LETTERRA.ORG: Так что Ваше сообщение русским – М-р Путин – это просто «Помощник». Правит - система.

ТГ: Да, естественно. Наверное, главное, что Путин всем сообщил – каждый за себя. Я буду на верху, и большинство моих друзей отлично преуспеет. Так что, делайте, что хотите, но не вмешивайтесь. Если согласны – мы вас не тронем. Временно. Такая мафиозная структура.

LETTERRA.ORG: Но Путин ведь еще и чистое создание медиа-технологий. Он создание рекламщиков. Фигура не столько отца, сколько «Всеобщего Любовника». Некоего «Гаранта Стабильности», способного удовлетворить всех.

ТГ: Ах вот почему он сделал пластическую операцию. Интересно! Интересно и то, что он совсем не так предстает перед аудиторией внешнего мира. Но если это так, то это уж совсем устаревшие технологии. Это похоже на 80-ые годы, которые произвели Майкла Джексона, Мадонну, и Арнольда Шварценеггера. Полностью синтетические продукты. И если у вас так синтезируют нового лидера, то это уже далеко не ново. Это уже «старая» иллюзия.

LETTERRA.ORG: Говоря об иллюзиях, мне кажется, иллюзорность мира особенно переживается на фоне большой войны… Война в ваших фильмах – частая тема.

ТГ: Нашей реальной войной был Вьетнам. Ибо главным страхом Америки был коммунизм. Мы все считали, что коммунизм завоюет мир. Даже очень умные люди верили в то, что к 1972 году мы станем коммунистической державой. Почему? Откуда я знаю. Страх был невероятным. Мы были уверенны, что Америка с ее «добрым сердцем», «открытым нравом» не сможет противостоять «безбожной орде», воевать с бездушным монолитом. Когда я занялся политологией, я понял, что это все чушь, я, например, узнал, что есть русский коммунизм и китайский и они почти что враждуют между собой. И никакого монолита нет. Что Вьетнамскую войну нам «продали» на совершенно ложных основаниях. Ведь Большой Враг – всегда решает все проблемы. Можно не обращать внимание на домашние дела – Враг у ворот. Я просто с ума сходил от ярости. Промывка мозгов – вот, пожалуй, главное слово моей юности.

LETTERRA.ORG: И как далеко можно зайти в этом направлении?

Все дальше и дальше. Что такое реальность, спрашивал я себя, почему я хочу того или этого, правда ли я хочу этого, или же меня запрограммировали это хотеть. Перед отъездом из Америки я гулял на пляже в Санта-Монике. Волны накатывали на берег, песок шуршал под ногами, по вечернему небу парили птицы. Я был с девушкой, я был влюблен, но был ли я влюблен, и где я был – не в рекламе ли какого-то шампуня, не в конце ли какого-нибудь фильма, где уже наползают титры? Правда, в конце концов я понял, что эти клишированные образы счастья никто особенно не контролирует. Их продуцирует сама «система», и люди соглашаются на них – ведь так «устроен» наш мир. Вот только художники не так легко соглашаются.

LETTERRA.ORG: Поэтому вы обратились к сказке?

ТГ: Сказка – это великая вещь. Она совершенно первична, она взрезает «устойчивую реальность», потому что она глубже ее, опасней. Я ненавижу, например, «реалистическое» кино. Потому что оно претендует на то, чтобы быть «реалистичным», являясь на деле полностью конструктом. Я создаю искусственные конструкты … но они-то и есть правда.

LETTERRA.ORG: Кажется, в вашем мире единственной реальной силой является любовь

ТГ: Любовь… это опасная штука. Человек уязвим, когда любит. Страшно потерять то, что полюбил. Жизнь, смерть – не имеют значения, а то, что любишь, - имеет. Вот, где трагедия.

LETTERRA.ORG: То есть одна из главных стихий вашего кино – «страх потери». Какая другая?

LETTERRA.ORG: Наверное «вина». Помните, как в «Бразилии», когда наш герой встречается с «Самураем», своим противником и стягивает с него маску, под нею он обнаруживает свое собственное лицо. Я тоже так чувствую, я сам - свой враг. Я был рожден героем, который должен был спасти мир, и я не смог. Это моя вина, что вся эта политическая система не работает, это я потерпел неудачу. И чувство неудачи преследует меня. Когда я езжу в Индию, она меня утешает. Там явно плохая система, в ней много неверного, но люди избрали совсем иное отношение к ней. «Если делая что-то, я делаю это с благородством, то жизнь моя благословенна». И люди там счастливы, в них меньше злости и ярости, чем у тех, кто живет в Лондоне, приехав туда за успехом и деньгами. Хотя, вот что странно, те же самые чудесные индийцы вдруг, по мановению, ока способны сбиться в Толпу, и превратиться в огромного страшного неконтролируемого монстра. А когда все закончится, все снова рассыпается на счастливые человеческие единицы.

LETTERRA.ORG: Это значит, что насилие есть всегда. И западная традиция, создающия «рассержанных горожан», способных переводить свою «ярость» в политическую речь, митинги, сатиру, «гражданское неповиновение» как раз удерживает людей от расплавления себя в Толпу, создавая общество, где можно жить. Так что наверное «Ярость», «Гнев» - еще одна из стихий Вашего искусства? И на возгонке, преобразовании этих чувств балансируют хрупкие сказочные миры? В том числе и Ваша последняя чудесная сказка о Мальчике, которого наказали.

ТГ («смеется»)…

LETTERRA.ORG: Как вы решились стать художником?

ТГ: Я вырос в деревне. Слушал радио, играл во дворе и все время что-то мастерил. Всегда мастерил вещи. Мой отец – плотник, это надо понимать. Я знаю ремесло. Я мастеровой человек. Процесс создания вещи в моем случае важен не меньше, чем результат. Я был свободен, я играл на воле. А Америка готовилась к войне и сподвигала молодых людей заниматься математикой и наукой. Вот я и пошел в архитекторы. Изучал структуру, системы расчетов – те самые «жесткие вещи», о которых мы говорили. Но даже будучи в колледже я не переставал играть. Помню на одном семинаре по логике, где доказывалось, что если ты «являешься вот этим вот», то ты не можешь делать «вот то вон», а я дурачился за окнами и строил рожи, показывая, что я-то «вот это» (то есть студент»), а делаю-то «вон то». В общем, я все время разрушаю структуры, любые, в которых нахожусь, быть может, чтобы найти ту, которая не разрушается… Но структуры… они всё разрушаются, и реальность сменяет реальность.

LETTERRA.ORG: Это Ваш способ искать Бога?

ТГ: Ну, в университет-то я пошел по пресвитарианской стипендии. Я должен был стать миссионером. Так что и искусство стало для меня способом проповеди, но только непрямой. Я хочу, чтобы люди удивлялись, восхищались, задумывались. Ведь мир все равно прекрасен. В нем происходят ужасные вещи, но он прекрасен. Даже если иногда и похож на рекламу шампуня.

LETTERRA.ORG: Для передачи этой тревожной красоты мира вы пользуетесь многими традиционными образами – итальянские маски, старый европейский цирк…

ТГ: Да, потому что в них тоже есть мастерство, это рукодельное творчество. Я вообще люблю изобретательство, силу и быстроту мысли. Я обожаю прекрасные машины… и я ненавижу тот факт, что их используют, чтобы подчеркивать статус и деньги.

LETTERRA.ORG: Вы сказали, что Россия отстает, Америка – впереди, а сами живете в Англии.

ТГ: Да – это «нейтральная территория». Это – серединка. В Америке я сходил с ума. Это – родина, и я чувствовал себя гипер-ответственным за то, что там у нас происходит. Я переехал в Англию и добился там успеха. Англия сейчас… не знаю, это не то, что прежде. Что осталось от прежнего – святая вера в Закон. До такой степени, что люди даже перестают мыслить самостоятельно, Закон думает за них.
В этом есть что-то иудейское. Но еще и блестящее, странное чувство юмора. И подавление. Они очень внутреннее задавлены. Ведь это маленькая страна – все убрано внутрь. Поэтому англичане… очень яростные. Об этом не говорят, но это внутри них, они очень «племенные», несмотря на все манеры и цивилизованность. И это-то и выталкивало их из дому, они так весь мир завоевали. На этой ярости, и желании свободы. Создавая при этом у себя дома маленький, почти игрушечный космос.

LETTERRA.ORG: А так же сложную политическую систему, университеты, политические дебаты и сказки. Вам это подходит в совершенстве.

ТГ: Да… мои фильмы – моя психотерапия… Без них, я возможно был бы очень опасным человеком (смеется). Кстати, сколько я должен за этот сеанс психотерапии «Новой газете»?

@темы: гиллиам, боевой воинский дух, весь мир - театр, оруэлл

---

Четырнадцатое июля

Я хотел было с утра пожаловаться на произвол синоптиков, да еще вспомнить старого доброго Джерома, но сейчас сижу, как с юга на город ползет некая перспективная тучка, и вновь надеюсь на то, что слухи об урагане не были только слухами.

Нет, уже не перспективная.

@темы: живая природа, зал ожидания

---

Одиннадцатое июля

Татарстан, как всегда, на передовой: республика уже поддержала проект закона о цензуре в Интернете. А поскольку татарские чиновники всегда первыми лижут задницу федеральным законодателям, можно не сомневаться – закону быть. У них на это нюх особый. (UPD: ну да, так оно и случилось - закон был принят сегодня во втором и третьем чтениях).
Проблема в том, что Интернет – он в принципе не для детей. Под определение «травмирующего детскую психику» может попасть любой сайт. Так оно, наверное, и случится; только бороться, разумеется, в первую очередь будут не с детским порно, а с тем, что реально волнует Наше Доброе Государство. Такой хитрый закон, которым априори можно вертеть, как угодно.

@темы: оруэлл, интернет, грустное

---

Фотопанорама "Хоббита"

По случаю грядущего Comic-Con был опубликован рекламный баннер, полностью описывающий события первой части "Хоббита":

А для тех, кому покажется, что картинка маловата, есть версия с разрешением 8871 x 1195 пикселей.

@темы: кино, lotr, зал ожидания

---

Лишний повод поболеть на Олимпиаде

Вчера, 6 июля, в Чебоксарах завершился чемпионат России по легкой атлетике, по итогам которого тренерский совет и президиум ВФЛА утвердил состав национальной команды на Олимпийские игры в Лондоне.

В список вошли 104 легкоатлетов. Татарстан на Играх четырехлетия будут представлять пять спортсменок: на дистанции 3000 метров с препятствиями примут участие Юлия Зарипова и Гульнара Галкина-Самитова, в эстафете 4х100 метров выступит Наталья Русакова, Людмила Колчанова поборется в пряжках в длину, а Вера Ганеева – в метании диска.

По материалам sportsreda.ru.

@темы: да, я патриот (иногда), зал ожидания

---

Тридцатое июня

Мне удалось отбрыкаться от поездки на Грушинский. Хорошо бы, было также с празднованием дня рождения (в этом году удалось). Кто-то, может, и в восторге от корпоративных мероприятий, а я их ненавижу. Я люблю сам устраивать себе праздник.
Кроме того, я успешно прошел аттестацию, и мне повысили зарплату в полтора раза. Так что на служебном фронте вроде бы все хорошо.
Да и иголка из спины выходит традиционно быстро. Наверное, мне нужно пожить еще лет двадцать, чтобы дождаться ампутации легкого.

…Меня окружают мертвые. Зомби, скелеты, вурдалаки, ведьмы, колдуны. Да и сам я тоже принадлежу к их числу. Я тоже одет в черный балахон с начертанными на нем узорами и знаками, призванными убедить постороннего в том, что я принадлежу к легиону нечисти. Вокруг меня не настоящая нечисть; это костюмированный собор, где каждый стремится показать и представить в ярких красках свою связь с миром Иного. Мне кажется, именно поэтому вскоре в этом «косплее» начинаются ссоры и раздоры, и вот уже под сводами мраморного холла, который мы исследуем, раздаются не напыщенные таинственностью голоса и шипение карманной магии, а громкие споры и грохот удаляющихся по холодным плитам шагов.
Остается завершающая часть мероприятия – пир; и, хотя всматриваться в размалеванные гримом лица мне уже порядком надоело, я все же не хочу его пропускать. Бал вампиров не удался, – ну что-ж, перекушу хотя бы.
Но и это мне не удается. В очередном величественном холле с огромными электрическими люстрами под потолком, чавкают многочисленные вампиры и оборотни, длинные столы уставлены всевозможными яствами, но что-то, всякий раз, когда приближаюсь к какому-нибудь столу, останавливает меня, и я иду дальше. И так, проблуждав по обеденному залу около получаса, я наконец присмотрел себе местечко, но в это мгновение стал медленно гаснуть свет. Пир был окончен.

На улице мы расходимся поодиночке – нас ничто больше не сближает друг с другом. Из здания, напоминающего собор (я бросаю на него исполненный любопытства взгляд через плечо), ведет длинная-длинная и широкая лестница с отполированными до блеска ступенями. Я сворачиваю; я в Казани, и мне нужно успеть на поезд, чтобы вернуться домой.

Стоит вечер, по дорогам ползут машины, лениво высвечивая перед собой фарами путь. Я вдруг с ужасом понимаю, что солнце вот-вот зайдет, и я останусь совсем один в темном и незнакомом городе. Мне страшно, как маленькому мальчику, прислушивающемуся к шевелению в шкафу. Я блуждаю безликими улицами, автострадами, прохожу под каким-то мостом. В домах уже зажегся свет, но все они для меня – чужие. Холодает.
Я поднимаюсь на железнодорожную насыпь и обозреваю с высоты панораму города на фоне еще яркого закатного неба. И вот – быть может, мне кажется, но очень далеко, за рекой, я вижу свой собственный дом и улицу, где я живу.
Постойте, но как это возможно? Ведь я живу совсем в другом городе. Но местность эта все же с высоты чем-то мне знакома. Ижевск! Я никогда не видел этот город с высоты наяву, только лишь в снах своих пару раз. И несмотря на то, что в Ижевске я не живу, я все равно понимаю, что мне нужно попасть именно на ту улицу и именно в тот дом, которые я наблюдаю издалека. Город, в котором я сейчас нахожусь, в общем-то не имеет названия, важно только, что это все-таки город, где я живу, просто я в очередной раз заблудился среди его мрачных построек.
Я лихорадочно просматриваю взором насыпь и замечаю невдалеке толпу людей. Здесь железнодорожная станция, о которой напоминает лишь исшарканная ногами бетонная площадка. Я направляюсь к ней.

Люди оказываются обычными рабочими и служащими, возвращающимися после работы домой. Среди них я замечаю троих знакомых с работы – парня и двух девушек, с которыми я проходил стажировку. Мы говорим немного, однако, вскоре слышится шум приближающейся электрички, после чего мы синхронно с толпой замолкаем и выворачиваем шеи в сторону состава. Вагоны, лязгая, подходят ближе, поезд тормозит и... осторожно, двери раскрываются.

Изнутри это жуткое место больше похоже на курильню опиума. Добропорядочные «белые воротнички» с платформы куда-то испарились. Нас окружают потные и уставшие люди, полураздетые мужчины и женщины, стоящие, сидящие и даже лежащие на всем, где только можно. Воздух затянут пеленой табачного дыма, к его вони примешиваются ароматы дешевого алкоголя и пота. Стоит неумолчный гул голосов, причем он из той породы монотонных шумов, на которые по-настоящему обращаешь внимание только когда уйдешь от их источника на порядочное расстояние. Я инстинктивно прижимаю к бедру карман, в котором лежит что-то плоское и ценное – мобильный телефон, кажется.
Я решаю поискать место, где, может, дышать будет чуть посвободнее. Проталкиваясь сквозь гогочущие и галдящие орды, я миную один вагон, другой... но все остается по-прежнему. За изредка появляющимися среди полуобнаженных спин окнами видны мелькающие черные конструкции эстакад.
А вот и две женщины, лежащие прямо на грязном полу, они полностью обнажены и находятся в непонятном наркотическом трансе. Во мне вдруг просыпается желание доставить им (и себе) удовольствие; я опускаюсь на колени и начинаю ласкать их внизу. Однако они совершенно безучастны к моим ласкам. Я прикасаюсь то к одной из них, то к другой, делаю это то быстро, то медленно, но чем больше проходит времени, тем больше они напоминают мне бесчувственные куски мяса, брошенные разлагаться на удушающей жаре.
В гневе я пытаюсь соединить их друг с другом, надеясь, что хотя бы это как-то разбудит их. И в ужасе отшатываюсь почти сразу, и бегу в следующий вагон, и далее, неся при этом окружающим полную несусветицу на английском (“no politics”, “no religion” – вот что я пытаюсь им втолковать, надеясь, что английский послужит достаточным основанием для моего не-придания публичной анафеме). Кажется, у меня случилось временное помутнение рассудка. У каждой из тех женщин, которых я безуспешно пытался возбудить, было по острому стальному протезу вместо ноги – и каждая в ходе моей последней попытки успела до крови ранить другую!

Придя в себя, я возвращаюсь в вагон, с которого все началось. Здесь я нахожу своих знакомых, и здесь же – с тревогой вспоминаю о доме. Поезд едет уже долго. Достаточно долго, чтобы объехать весь город по кругу, каким бы огромным тот ни был. Знакомые успокаивают меня – сходить уже совсем скоро, – но беспокойство все же не отпускает. Грязные люди, которые окружают меня, сильно действуют на нервы, и я отворачиваюсь к ближайшему окну, остаток пути наблюдая за смутноразличимым ночным пейзажем. И когда поезд, наконец, останавливается на станции, первым снаружи чуть ли не бегом оказываюсь я.
Мои знакомые догоняют меня. Поезд трогается, оставляя нас... в глухом лесу.

Плохие предчувствия не обманули меня. Электричка привезла нас в какую-то Богом забытую глушь. Мне вкрадчиво советуют проверить карман брюк, я лезу туда и достаю маленький технический прибор. Это не телефон; он больше похож на карманную игровую приставку. Я щелкаю ее выключателем и на экране появляется карта – рисованная, в стиле карт местности к игре «Герои», когда те были еще двухмерными. Мне предлагают отыскать здесь свой город.
Сначала мне кажется, что мы оказались настолько далеко от дома, что карта эта ничего мне не даст. Однако вскоре я нахожу стилизованную область республики Татарстан, потом Каму и Челны на ней – и понимаю, что в общем-то вернуться домой вполне реально. Несколько дней пути. Это вселяет надежду и наполняет меня уверенностью. Еще не все потеряно! Я собираюсь в дорогу, но меня останавливают:
– А как же мы?
Их трое, и я один. Один – я.
– Мне нужно идти одному. – качаю головой я.
Мои знакомые заметно разочарованно отступают назад. Я смотрю на экран «приставки» и вижу, что картинка на нем изменилась. Снова те же плоские, «героевские», краски, только а сей раз ими нарисована поляна, на которой я – один – стою перед раздвигающимися впереди деревьями. Нарисованная на экране фигурка делает шаг по направлению к черному провалу между деревьев, делает другой, и, обретя твердость походки, уменьшается, исчезая среди них.
Где-то в самой глубине леса стоит непонятная постройка, окруженная золотистым сиянием. Фигурка направляется прямо к ней.

@темы: психоз, грезы сновидца, итоги

---

Ну я просто не мог не выложить эту фотку из фейсбука Лакримозы

Now let's talk about the new album again!
Right in this very moment I'm mixing the title track "Revolution"... and I like what I hear

@темы: арт, lacrimosa, зал ожидания, шок

---

Двадцать девятое июня

Наверное, это и в самом деле воспаление легких. Каждый раз, когда вдыхаешь/собираешься кашлянуть, в спину будто толстая спица вонзается.

@темы: грустное

---

Худ. фильм "Между"

Что-то меня вновь потянуло на рецензии...

Признаться, после "Молодости без молодости", к этой новой работе Копполы у меня были завышенные ожидания. В самом деле - человек, некогда знаменитый на весь мир своими мейнстримовыми картинами, неожиданно стал снимать оригинальный, умный и стильный арт-хаус. Что касается стиля и оригинальности, то с этим в "Между" все в порядке. А вот с "умом" - проблемы.

Обрюзгший писатель-неудачник Холл Балтимор в исполнении Вэла Килмера приезжает в маленький городок рекламировать свою последнюю книгу. Дела его идут... неудачно. Однако местный шериф чуть ли не силой обращает его внимание на совершенное недавно преступление - найдена мертвая девочка, в грудь которой вбит деревянный кол. И предлагает написать об этом книгу.

За разгадкой преступления, а также в поисках вдохновения писатель погружается в собственные сновидения, дневная реальность в которых причудливо перекраивается так и этак, выстраиваясь в подчас даже более убедительную форму, чем могло бы оказаться наяву.
Своей неторопливой, сомнамбулической атмосферой фильм отчасти напоминает "Твин Пикс" (о "Твин Пиксе", кстати, напоминают здесь и зарисовки жителей городка). Самая лучшая часть "Между" - это его атмосфера, особенно, когда речь заходит об изображении снов главного героя, которым отведена большая часть картины. Зловещая колокольня, туман и девочка в нем (вызывают в памяти "Сайлент Хилл" - но не экранизацию!), и бешено вращающееся над всем этим ночное небо, и, как водится, зловещая легенда... А проводником Балтимора по этому сумеречному черно-красно-белому миру выступает сам Эдгар По.

Увы, фильм, широко разрекламированный как "возвращение режиссера "Дракулы" к своим истокам", на деле готическим не является. Распустив множество нитей, которые в итоге могли бы завязаться в один большой клубок, Коппола попросту их... забрасывает. Подобно Балтимору, которому его роман важен лишь как средство расплаты по накопившимся счетам, режиссер забрасывает историю, как только его книга (то бишь сценарий) подходит к концу. Квазимистическая линия исполняет в картине роль некоей ширмы, которую к финалу Коппола начнет отодвигать.
Хотя даже и в этом случае у режиссера мог бы получиться шедевр - этакое кино "с двойным дном". Но это в том случае, если бы та, другая, "подстрочная" линия не была столь поверхностной и недостойной даже выпускника киноинститута. Можно сколько угодно говорить о том, что для Копполы этот фильм в некотором отношении является автобиографичным, или что это авторское кино, которое способны понять лишь интеллектуалы. Расклада это не меняет. "Между"
- самая поверхностная работа режиссера, и ее примитивизма не отменяет даже культовый статус Фрэнсиса Форда Копполы.

6/10

@темы: мои обзоры, кино, разложение, грустное

---

Дмитрий Комм. "Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов"

Прекрасная книга нашего с вами соотечественника, посвященная фильмам ужасов прошедшего столетия.
Автор не ставит своей целью рассказать обо всем и вся (да это и было бы крайне затруднительно, учитывая обширные напластования, которые оставил в истории данный жанр). Поэтому он концентрируется в основном на готических и просто мистических фильмах, напоминая нам о постулатах Г.Ф. Лавкрафта, согласно которым, "главнейшим страхом человечества является страх перед неведомым".

Предпочтение в книге отдано европейскому кинематографу, как "серьезным" (насколько подобное определение вообще может быть применено к фильмам ужасов) лентам, так и трэшу. Немного написано об азиатском и японском хоррорах, но симпатии Комма явно на стороне Европы. С одной стороны, писать вроде как и не о чем: по словам Комма, начиная с конца семидесятых в США господствуют слэшеры, слепленные по одному и тому же лекалу. С другой стороны... ясно, что это не так. Были и "Омен", и Поланский, и Карпентер, и "Трома", и "Зловещие мертвецы" (только первая часть которых попадала под выведенную в книге формулу слэшера). Я понимаю, что Комм намеренно акцентирует внимание современного поколения кинозрителей НЕ на самых очевидных авторах и их работах, однако история, как говорится, одна на всех.

Книга захватывает период немого кино двадцатых годов и движется далее вместе с эмиграцией его творцов в США. Но большая ее часть все-таки посвящена "золотому веку" кинематографа ужасов в Европе - шестидесятые-семидесятые годы прошлого столетия. Итальянский готический хоррор и джалло, фильмы студии "Хаммер" и европейский арт-трэш. Обо всем, что может попасть под определение готического фильма, хотя бы немного, но сказано. Есть даже глава, посвященная fumetti, хотя на мой взгляд, выделять под этот узкий жанр комикса почти целую главу уже перебор (сразу встает вопрос: а где же, например, история манги?).

Так или иначе, но эта без преувеличения замечательная работа явно заслуживает продолжения. В двести страниц всей истории кинематографа ужасов никак не уместить. Временные и тематические границы Дмитрий Комм очертил четко, и теперь главное - это копать вглубь. Больше про американский кинематограф начиная с семидесятых годов, больше про джалло, Ардженто и Лючио Фульчи. Неплохо было бы (раз уж начали) ознакомиться с японским комиксом и его кинематографическим аналогом. С итальянским и американским трэшем, а также современными режиссерами-"авторами" вроде Джона Карпентера. На какие-то вещи в книге присутствуют намеки, подталкивающие к самостоятельному ознакомлению с темой, но я надеюсь, что автор также не оставит их без внимания.

10/10

@темы: мои обзоры, кино, литература

---

Двадцать третье июня

Московский суд планирует продлить задержание предполагаемых участниц Pussy Riot до 24 июля. Вот так вот они и все максимальные семь лет отсидят. Кажется, наша Церковь, сама того не желая, увеличила когорту святых мучениц.

Сейчас много где говорится о наметившемся расколе в стране по религиозному признаку. Дума планирует довести до ума наказание за разжигание религиозной ненависти (возможно, «пуссириоты» попадут как раз под него, и если так, то вернутся к семьям гарантировано не скоро). При этом, что самое смешное, Церковь оную ненависть и разжигает активнее всех. Не без участия, разумеется, СМИ, – но это лишь говорит о какой-никакой свободе прессы и тупости отдельных персонажей вроде Чаплина, которые лбом пытаются проторить дорогу прямо сквозь стену этики.

@темы: оруэлл

---

Двадцатое июня

Убивать взглядом или хотя бы на расстоянии – штука, конечно, презамечательная. Но она гроша ломаного не стоит, когда тебе придется пуститься в бега. Можно, конечно, сопротивляться и тогда, убивая всех и каждого, но что это за жизнь тогда получится? Не жизнь, а травля. Так что вдобавок к убийству взглядом неплохо было бы обзавестись еще и безнаказанностью.
Не знаю, правда, такая ли уж хорошая вещь это убийство взглядом. Вот ты смотришь на человека, глаза в глаза, перещелкнул некий рычажок в своем мозгу и тот, шатаясь и держась за сердце, оседает на землю. А что, если у него просто сердце прихватило, и мое вмешательство тут не играет ровно никакой роли? Может, попросить обычный пистолет и безнаказанность? Но как тогда быть с убийством на расстоянии? Обзавестись еще и винтовкой? А если я захочу убить человека, который находится на другом континенте? Таскать с собой установку для запуска баллистических ракет?
Нет, ерунда уже какая-то получается. Мне вполне хватит и убийства без оружия. Только пусть у него будет некий отличительный признак того, что это именно убийство. Например, ровнехонькая дырочка во лбу – эдакий налитый кровью третий глаз. Вот вам, кстати, и третье желание.

@музыка: Oomph! - Tausend neue Lugen

@темы: размышления

---

Четырнадцатое июня

Кажется, то оказалась простуда. До сих пор гадаю, каким образом я умудрился простудиться, учитывая, что за окном в ту ночь было +22?
Может быть, я слишком тепло одеваюсь?

В субботу в Челнах пройдет всетатарский праздник Сабан-Туй. В качестве главных призов (помимо традиционного барана) наш спортивный мэр пообещал сертификаты в спортмагазины. У каждого чиновника должен быть свой бизнес, и удел Шайхразиева – спорт и все, что с ним связано. А что? – я не жалуюсь. Лишь бы не накладно выходило жителям, пожелавшим приблизиться к «активному образу жизни».
Может быть схожу, поглазею на людей.

@темы: присоединяюсь к поздравлениям, город

---

Тринадцатое июня

Я вообще-то не пью, но свое сегодняшнее состояние с утра могу охарактеризовать как «с большого бодуна» – и не думаю, что сильно погрешу против истины в таком сравнении.

@темы: разложение