A simple mind
Тринадцатого ноября выпал первый снег. Шло и до этого; но то были одинокие белые мухи, превращавшиеся в капли, стоило им прикоснуться к земле. Сегодня было не так; сегодня земля, наконец, сама сдалась под их натиском и побелела.
Зима идеальное время для того, чтобы начинать с нуля. Кажется. Вся грязь, ненависть, боль и страдание; все мертвецы, оседающие под нашими ногами покоиться, наконец, в мире под белым пуховым одеялом. А мы можем прокладывать в этом снегу путь себе, ни обо что не запинаясь взглядом.
Я вновь возвращаюсь к тому, о чем писал четвертого числа. О жизни с головой в песке. Когда-нибудь зима окончится, истлеет ее покрывало смерти, и в этом тлене мы вновь начнем угадывать знакомые черты...
Довольно! Брось! Когда еще это случится?
И тем не менее, лишь когда я был первоклассником, то имел смелость утверждать, что зима – мое любимое время года. Когда нам задавали по татарскому или по английскому языкам рассказать о своем любимом времени, я выбирал зиму, потому что, как и все, полагал, что следует называть то время, в которое у тебя случился день рождения. С годами я немного научился задумываться над тем, о чем говорю, а дни рождения разлюбил.
И все же не могу сказать, что она смотрится отталкивающе в этом своем бледном смертоносном макияже. Она другая – только и всего. И страх перед ней – это страх перед необычным, новым, непознанным, перед попытками начать с нуля. Ну и перед холодом немножко.
Зима идеальное время для того, чтобы начинать с нуля. Кажется. Вся грязь, ненависть, боль и страдание; все мертвецы, оседающие под нашими ногами покоиться, наконец, в мире под белым пуховым одеялом. А мы можем прокладывать в этом снегу путь себе, ни обо что не запинаясь взглядом.
Я вновь возвращаюсь к тому, о чем писал четвертого числа. О жизни с головой в песке. Когда-нибудь зима окончится, истлеет ее покрывало смерти, и в этом тлене мы вновь начнем угадывать знакомые черты...
Довольно! Брось! Когда еще это случится?
И тем не менее, лишь когда я был первоклассником, то имел смелость утверждать, что зима – мое любимое время года. Когда нам задавали по татарскому или по английскому языкам рассказать о своем любимом времени, я выбирал зиму, потому что, как и все, полагал, что следует называть то время, в которое у тебя случился день рождения. С годами я немного научился задумываться над тем, о чем говорю, а дни рождения разлюбил.
И все же не могу сказать, что она смотрится отталкивающе в этом своем бледном смертоносном макияже. Она другая – только и всего. И страх перед ней – это страх перед необычным, новым, непознанным, перед попытками начать с нуля. Ну и перед холодом немножко.