Размышлял, сейчас это лучше написать или позднее; решил, что сейчас.
Де Камп отлично пишет о Лавкрафте. Характерной чертой его книги является то, что она, в противоположность требованиям, предъявляемым к биографии, является критической, и это позволяет взглянуть на жизнь Лавкрафта глазами иного, абсолютно отдаленного от этого писателя человека.
Критике здесь, однако, подвергается не только ГФЛ, но и его произведения, на чем я хочу остановиться отдельно. Де Камп в биографии, написанной им, придерживается, по большому счету, традиционного взгляда на лавкрафтовское творчество литературных критиков. А традиционная критика, как известно, не жаловала опусы Лавкрафта.
читать дальшеСреди недостатков, на которые указывает большинство критиков, можно выделить:
а) Построение текста на громоздких предложениях, перегруженных знаками препинания и определениями.
б) Повторение с завидной постоянностью одних и тех же эпитетов: "омерзительный" и пр.
в) Отсутствие сюжета.
г) Пассивность и обезличенность героев. Минимум диалогов.
д) Наконец: сколько можно кричать о своем "я", помещая его в качестве главного героя в каждую свою новеллу!?
Хорошая литература не может, вернее, не должна всем этим обладать. Устрани ГФЛ пять вышеперечисленных пунктов из своего творчества, он вполне мог бы стать на крепкую коммерческую дорожку. Повествование бы сильно упростилось, как раз для того, чтобы его мог переварить среднестатистический читатель, в нем бы появились интересный сюжет и герои, за которых не стыдно попереживать. А то, что Лавкрафту, ничего из этого не нужно, и пишет он, по собственному утверждению, для себя и горстки сочувствующих, в расчет можно не принимать - в конце концов, стоит ли тогда вообще соваться в литературу?
Все это правильно. Да только вот меня терзают смутные сомнения: устрани Лавкрафт хотя бы вышеперечисленные писательские недостатки, стал бы он тем, что есть сейчас? Его творчество в таком случае ничем не выделялось бы в общей массе банальных новелл в духе "палп фикшн", из разряда "прочитал и выбрось". И стал бы Говард Лавкрафт не Говардом Лавкрафтом, а загробной Дашей Донцовой.
К счастью, Лавкрафт не допускал ни одной, даже самой малейшей правки своих произведений в угоду публике. Джоши в своей совместной с Кеннетом У.Фейгом-младшим статье пишет: "...писатель справедливо полагал, что даже самые безобидные изменения нарушали тонкий психологический эффект, бывший результатом особой организации слов, фраз и предложений. И что бы там не говорили некоторые комментаторы, Лавкрафт был чрезвычайно щепетилен относительно мельчайших нюансов написания, пунктуации и грамматических конструкций, ибо он слишком хорошо сознавал гипнотическую силу ритмических и звуковых эффектов". С ним же созвучен и Уэльбек, заявляющий, что постоянное повторение эпитетов и определенных словосочетаний создает впечатление заклятий, из которых, в общем-то, и складывается атмосфера. Де Камп отмечает подобное вскользь, и из "Лавкрафт справедливо полагал", "справедливо" у него как-то незаметно выпадает. Для человека, литературными пристрастиями более ориентированного на героического и сюжетного "Конана", такой подход вполне понятен.
О пассивности повествования Джоши пишет, что она "...вполне могла быть намеренным приемом, использовавшимся для усиления сноподобного характера произведения". С этим я также всецело соглашаюсь, причем у меня подобное впечатление сложилось еще задолго до того, как я начал знакомиться с лавкрафтовскими жизнеописаниями. Наконец, очень важное, опять-таки из статьи Джоши: "Лавкрафт вовсе не хотел, чтобы читатели подумали, что его видения являются плодами не на шутку разыгравшегося воображения - скорее всего, имело место как раз противоположное намерение". Вот она - разница! Есть книги, которые чрезвычайно интересно интересно читать, но при этом все таки сознаешь, что это - книги. А есть книги, подобно "Бесконечной книге", которую в одноименном романе Энде мальчик Бастиан стибрил у старика-продавца. Книги, которые книгами, по сути, не являются. И о Лавкрафте Уэльбек пишет как раз так: "это - не вполне литература".
Именно посему произведения Лавкрафта, будучи, по сути, обычными страшилками, но необычным образом поданными, столь увлекательно читать. ГФЛ добился, по моему скромному мнению, того эффекта, на который рассчитывал - его проза и (в меньшей степени) сонеты обладают гипнотическим эффектом погружения - как раз за счет т.н. "недостатков". Это - сны, перенесенные на бумагу, тоска по отсутствующему миру и страх перед бесформенными тенями, крадущимися у границ мира нашего. Наконец, это произведения глубоко личные, пропитанные собственными лавкрафтовскими переживаниями. Думаю, они понравятся любому, если тот ищет в них не интересной истории, а хочет пропитаться определенной атмосферой - атмосферой сродни медитации.
В плане писательства Лавкрафт, надо признать, потерпел фиаско. Но будь его проза такой, как у всех прочих любителей, знал бы сейчас кто-нибудь Ньярлатотепа, Ктулху, Йог-Сотота, Тсаттогуа, Азатота? Помнил бы кто-нибудь Рэндольфа Картера, двойника писателя в мире сновидений? Или они бы растворились в бесчисленной массе прочих персонажей произведений, наводнявших прилавки Соединенных Штатов в годы Великой Депрессии? Вот о чем не следует забывать.