A simple mind
Мораторий «Warner Brothers» на публикацию рецензий на «Хоббита», как говорят, снят, и это дало, в свою очередь, зеленый свет критике. В том числе критике загадочного HFR, он же «High Frame Rate», он же 48 кадров/сек – формата, усиленно продвигаемого дедушкой Кэмероном, который спит и видит, как бы в этом формате снять «Аватар 2». А, может, уже и не видит.
Жалуются примерно на то же, на что жаловались на тестовом показе весной: «картинка» приобретает «телевизионное» качество, а актеры словно двигаются по театральной сцене. И тут есть две стороны проблемы; вернее даже, не две, а три.
Во-первых, «телевизионность» для фантастического кино не подходит ни в коем разе. А вот всякого рода документальные ленты – сколько угодно (что Кэмерону, который помимо прочего активно увлекается подводными съемками, понятно, на заметку). Зрелищное кино ассоциируется с совершенно иными техниками съемки.
С другой стороны, во многом виноваты лишь наши ассоциации. Формату, при котором изображение сменяется со скоростью 24 кадра в секунду, меньше ста лет – а переучиваться, привыкать к чему-то новому всегда тяжело. Кто знает, может быть еще через сто лет на кино двадцатого века мы будем смотреть, как на допотопного динозавра (как сейчас – смотрим на немые фильмы)?
Но есть еще одна сторона. Кино, как и любое другое искусство, может являться лишь отражением реальности – но не ею самой. И вот это отражение старательно уродуется в попытке поставить между ним и реальностью знак равенства. Зачем? Что-то подобное отчасти уже произошло с компьютерными играми, основной упор в разработке которых делается на реалистичность графики. У кино своя болезнь: выросшие на почве европейских драм «мокьюментари»; попытка развлечь зрителя обыденностью. А теперь еще и пресловутый HFR.
Бросьте; в большое кино ходят не за этим. Бегство от реальности – вот для чего нужны зрелищные фильмы. «Неправильная», «искусственная» картинка содержит массу возможностей для вкладывания в свою «неправильность» иносказаний, идей, метафор – всего того, чего обычная документалистика лишена по своей сути.
Жалуются примерно на то же, на что жаловались на тестовом показе весной: «картинка» приобретает «телевизионное» качество, а актеры словно двигаются по театральной сцене. И тут есть две стороны проблемы; вернее даже, не две, а три.
Во-первых, «телевизионность» для фантастического кино не подходит ни в коем разе. А вот всякого рода документальные ленты – сколько угодно (что Кэмерону, который помимо прочего активно увлекается подводными съемками, понятно, на заметку). Зрелищное кино ассоциируется с совершенно иными техниками съемки.
С другой стороны, во многом виноваты лишь наши ассоциации. Формату, при котором изображение сменяется со скоростью 24 кадра в секунду, меньше ста лет – а переучиваться, привыкать к чему-то новому всегда тяжело. Кто знает, может быть еще через сто лет на кино двадцатого века мы будем смотреть, как на допотопного динозавра (как сейчас – смотрим на немые фильмы)?
Но есть еще одна сторона. Кино, как и любое другое искусство, может являться лишь отражением реальности – но не ею самой. И вот это отражение старательно уродуется в попытке поставить между ним и реальностью знак равенства. Зачем? Что-то подобное отчасти уже произошло с компьютерными играми, основной упор в разработке которых делается на реалистичность графики. У кино своя болезнь: выросшие на почве европейских драм «мокьюментари»; попытка развлечь зрителя обыденностью. А теперь еще и пресловутый HFR.
Бросьте; в большое кино ходят не за этим. Бегство от реальности – вот для чего нужны зрелищные фильмы. «Неправильная», «искусственная» картинка содержит массу возможностей для вкладывания в свою «неправильность» иносказаний, идей, метафор – всего того, чего обычная документалистика лишена по своей сути.