Он совершенно не помнил, как оказался здесь. Вот он идет по улице, тротуар покрыт смерзшимся слоем снега с рыжими песчаными проплешинами, а в воздухе искрятся редкие снежинки. А следующее, что он видит – это чернота, сплошной кляксой расплывающаяся у него во лбу. А дальше – это место и полноватый лысый мужчина в дорогом костюме, с пристрастием его допрашивающий. Он огляделся. Комната, в которой он находился, была невелика; он различал или, скорее даже, чувствовал стеснившиеся вокруг стены. Здесь были стол с миниатюрным телевизором на подставке и два колченогих стула – по числу присутствовавших. Лысый мужчина наверняка чувствовал себя неуютно на жестком сиденье, но никоим образом не показывал этого.
– Вы помните что-нибудь? – В сотый раз спросил мужчина, поигрывая толстыми, как вареные сосиски, пальцами.
Он снова повторил свою легенду, смутно сознавая, что от него ждут каких-то иных слов. Мужчина кивнул и повторил вопрос.
«Он хочет узнать от меня о ком-то? Хочет убить?»
Содрогнувшись про себя, вслух он еще раз рассказал все, что знал. Лысый мужчина сунул руку под полу костюма («Пистолет», – пронеслось у него в голове, – «ну конечно, это пистолет») и достал оттуда коробочку пульта управления. Щелкнул кнопкой на ней. Подставка под телевизором мигнула зелеными лампочками, отозвавшись на команду, и он решил, что то должен был быть видеомагнитофон, потому что вслед за этим ожил и экран телевизора, показав на мгновение серую рябь помех, а затем – столь же серое изображение.
– Вас поместили туда, – пояснил мужчина и кивком головы указал в сторону экрана, – в этот ящик.
Он присмотрелся внимательнее. На экране демонстрировалась стена, сложенная из крупных неровно отесанных каменных глыб. А внизу, у самого края, виднелся фрагмент деревянного ящика.
«Не понимаю». – Подумал он. – «Чертовщина какая-то».
В замерших глазах лысого мужчины отражались голубые квадратики видеозаписи.
На фоне стены появились двое. Парень и девушка, решил он; правда, субтильные фигуры их были абсолютно одинаковы, и на каждом примерно равное количество блестящих побрякушек. Готы? Металлисты? Панки? Он пожалел, что ему не видно их лиц.
Двое держались за руки и вертели головами по сторонам, рассматривая все вокруг, точно были на экскурсии. Что-то темное колыхнулось совсем рядом с объективом невидимой камеры, снимавшей их, отчего одна из фигур моментально насторожилась и всмотрелась вперед, прямо в глаза ему, зрителю. Он же непроизвольно метнулся взглядом к лысому мужчине, но тот все так же неподвижно сидел, не отрывая своего взора от того, что было на экране. А там еще раз качнулась тень, и он догадался (или вспомнил?), что то была цепь, свешивавшаяся с потолка. Их было много там, этих цепей.
Парень подошел еще ближе. Крышка деревянного гроба, возле которой он оказался, дернулась – и он дернулся от неожиданности, несмотря на то, что с экрана не донеслось ни звука. Ящик раскрылся, высвободив закутанную в широкие серые бинты скрюченную фигуру, которая незамедлительно потянулась к увешанному железками парню. Тот замер на долю секунды, а потом побежал назад, к своей подруге, несомненно, что-то крича при этом. Достигнув друг друга, каждый из них вцепился в рукава второго, и вместе они исполнили некий жутковатый танец, более напоминавший биение в конвульсиях припадочного. Потом исчезли.
Фигуру в сером потянуло обратно в ящик. Крышка захлопнулась, и вновь все было как прежде, если не считать замедлявшегося колыхания расплывчатой цепи, потревоженной на переднем плане.
Экран погас. Пленка кончилась; либо это мужчина щелкнул кнопкой своего пульта. Его неподвижность ассоциировалась с чем-то неприятным.
– Скажите, вы мумия? – Как можно вежливее спросил он.
Лысый мужчина молчал. «А бывают ли на свете столь представительные мумии?» – вдруг усомнился он, но было уже поздно: сказанного не воротишь.
– Вы помните что-нибудь?
Голос прозвучал в ставшей неожиданно тихой комнате чересчур пронзительно, и он вздрогнул – вторично. И быстро начал рассказывать снова: как он шел по зимней дороге, потом его оглушили сзади чем-то тяжелым и приволокли в то подземелье, пугать разряженных в металлические украшения подростков. Но что потом... он не помнил. Все было как в тумане, чуть не плача, признался он.
– Я повторю еще раз, – изрек человек в дорогом костюме и повернул к нему голову. В глазах его, несмотря на то, что маленький экран телевизора был потушен, чудились недобрые огоньки.
Что-то зашевелилось вокруг, заскользило по телу. Он скосил глаза и увидел, как откуда-то сзади, и-за его спины, выползают тусклые тонкие цепочки, опутывающие его всего, точно арканом. «Нет. Не надо». – Он попытался было попросить инфернальное существо, взгромоздившееся на соседний стул, о снисхождении, но не сумел – ворох из еще нескольких цепочек вонзился ему в рот подобно кляпу, и он ощутил на языке лишь кислятину холодного металла. А вслед за этим все звенья разом натянулись и потащили его с собой назад, в мрачное сырое подземелье. И он исчез.